«Психопат не обязательно отвергает мораль, она ему просто не интересна».

Дэвид Шапиро, американский психолог.

 

Каждый день мы взаимодействуем с разными людьми: членами семьи, коллегами по работе, друзьями, знакомыми, соседями и просто случайными прохожими. С кем-то нам нравится общаться, с кем-то не очень. Но бывает так, что даже после непродолжительного диалога с определенным человеком мы чувствуем себя «униженными и оскорбленными». Так происходит, если мы имеем дело с психопатом − эмоционально нестабильной личностью, воинственно отстаивающей свою точку зрения.

Психопаты часто становятся главными героями драматических романов, поскольку красота и обаяние могут ввести в заблуждение кого угодно. Однако за маской внимательного и услужливого собеседника может скрываться равнодушный, безжалостный лжец и тиран. Из этой книги вы узнаете о том, как не попасть в лапы к социальному хищнику, и что делать, если это все-таки произошло. 

С медицинской точки зрения психопатия не является болезнью, поскольку психопаты прекрасно осознают, что делают. Они расчетливы, ревнивы, лживы и злопамятны, не испытывают угрызений совести, все, что их волнует − это они сами. Психопаты ловко манипулируют окружающими, стремятся контролировать все и всех, демонстрируя свою власть. Они любят обесценивать поступки окружающих и оправдывать свое собственное поведение. Психопаты весьма достоверно умеют изображать раскаяние, нередко склонны к насилию. Кроме этого для них характерны резкие перепады настроения. Как ни странно, но в силу отсутствия моральных ориентиров, напролом «идя по головам», такие люди могут достигать в жизни определенных успехов. 

Главное оружие против чар психопата − уверенность в себе. Если вы не позволите собой управлять, психопат быстро потеряет к вам интерес. Не поддавайтесь на льстивые слова, обращайте  внимание только на поступки. Помните, изменить психопата практически невозможно, ведь в своих глазах он идеален, а вот люди, длительно взаимодействующие с такими субъектами, нередко нуждаются в помощи профессионалов. 

Книга будет полезна всем, кто интересуется психологическими аспектами человеческих взаимоотношений и желает научиться мирным путем разрешать конфликтные ситуации.

 

Разина Александра

 

Редко какая биографическая или литературоведческая книга производит такое сильное впечатление, что хочется купить себе. Купила новое издание, совсем немного дополненное фотографиями, перечитала с огромным удовольствием.

Во-первых, Братья Стругацкие (именно так, с большой буквы) мои любимые писатели. А про глубоко почитаемых авторов хочется узнать побольше. Причем, именно с привязкой к творчеству, к писательству, а не подробности личной жизни.

У Володихина, большого знатока литературы и фантастической литературы в том числе, получилось! Получилось соединить рассказ о жизни братьев, Аркадия и Бориса, с их творчеством.

Только искренне увлеченный человек, мне кажется, может сделать и очень деликатный анализ произведений, и выдвинуть свои предположения. Такие, знаете, «что хотел сказать автор своей повестью о человеке, который снова и снова проживает свою жизнь, знает наперед, что грядёт великая и страшная война, что погибнут все друзья и близкие, что сам он на фронте переживет такое…»

Книга эта писалась, я так понимаю, достаточно долго, первое издание вышло в 2011, и Борис Натанович еще успел прочесть о себе.

Самое главное, авторам – Володихину и Прашкевичу – оказалось подвластно самое главное. Они как-то ясно и наглядно рассказали именно об уникальном таланте Братьев. О том, какое впечатление их творения производили на тогдашнюю публику. О том, как стать властителями дум интеллигенции 60-80х. А это было, уверяю, непросто: и стать культовыми фигурами нескольких поколений, и описать в книге КАК это сделалось возможным. Что, какие струнки в душе задевали и продолжают задевать истории Стругацких, как получается, что истории эти по-прежнему актуальны?

Да взять хоть пресловутое общество потребления. Как гордо мы поглядывали сверху вниз на озабоченных, помешанных на тряпках и технике, с какой горечью осознаем, что «Хищные вещи века» попадают теперь и в наши болевые точки.

В издании есть отрывки из интервью с Братьями, вместе и по отдельности, мнения значимых для них людей. Истории тяжелой борьбы с цензурой за каждое предложение, в тех случаях, когда с них требовали убрать, сократить, переписать в угоду текущей точке зрения. Истории создания книг, повестей, рассказов - это отдельный вид удовольствия. Как работал дуэт писателей, проживавших в разных городах, без интернета, только с телефонной связью и письмами да редкими встречами?

Что ж, время оказалось не властно над книгами настоящих прозаиков. Большой подарок нам всем, по достоинству оцененный биографами. 

Книга Володихина, конечно же, для поклонников творчества Стругацких любого возраста. Написана она без злоупотребления профессиональным жаргоном критиков и филологов, ясно, четко, внятно и понятно даже для подростков. Мало ли, вдруг кому зададут доклад-реферат? Материала достаточно даже на курсовую работу.

Рекомендую всем заинтересованным лицам.

 

Маркевич Светлана  

 

«Он всех женщин называет перепёлками, и как же нежно у него это получается! И тогда каждая женщина чувствует себя маленькой и беззащитной перепёлкой, и ей хочется принадлежать этому страстному, красивому парню…»

 

В маленьком провинциальном городке бесследно пропадает молодой врач. И не просто талантливый хирург, а красавец, которому бы в кино сниматься, а не стоять у операционного стола. Свободный, недавно разведённый, славящийся своими любовными романами и победами. Личность в городе, где, как говорится, все друг друга в лицо знают, известная. Обожаемый женщинами и вызывающий зависть у мужчин. Пропал, как будто испарился среди бела дня, не взяв с собой ни документы, ни деньги, ни вещи.  Полиция целый месяц ищет следы пропавшего и неожиданно выходит на информацию, что в это же самое время в городе пропал и ещё один человек – жена бизнесмена, об исчезновении которой тот решил никому не сообщать. Проанализировав полученную ситуацию, следователь Дождев, ведущий это дело, понимает, что одновременная пропажа двоих людей сразу не случайна. Вытягивая ниточку за ниточкой, он узнаёт, что пропавший врач Макс Тропинин и Мила Закатова были любовниками. Но куда же они делись?

И неизвестно, когда бы закончилась эта история с поиском пропавших любовников, если бы трём подружкам, хорошо знакомым с доктором Тропининым, не пришла в голову идея встретить Новый год не в привычных условиях, в городской квартире, а на даче в лесу. Именно там начинает закручиваться история, которая и самих героинь, и читателей книги будет ставить в необычные ситуации и предлагать алгоритмы действий. Автор книги, Анна Данилова, мастер интриги, будет предлагать своему читателю поиграть в игру «верю – не верю», предлагая на выбор разные версии случившегося. И, как всегда у этого автора, лишь в самом конце книги мы узнаем, близки ли мы были к истине. И, как всегда, автор удивит нас неожиданностью развязки.

Напомню читателям, что Анна Данилова пишет свои книги в жанре психологического детектива, поэтому её сюжеты далеко не так просты, как первоначально может показаться. Автор с точки зрения психологии размышляет о судьбах и поступках своих героев, мотивации преступлений. В данной книге, например, несомненно, интересны  будут размышления писателя о природе любви и о поступках, этой любовью продиктованных.

 

Валерия Базлова

 

Если вы взяли в руки книгу Анны Даниловой «Звериный профиль», позаботьтесь о том, чтобы у вас было достаточно времени для чтения. Вам не захочется откладывать её до следующего раза, и каждая новая страница романа и новая глава будут задавать вопрос: «А что дальше? Дальше?...» Сюжет затягивает с первых страниц, а интриги цепляются одна за другую и не решают проблем, а только усугубляют ситуацию и запутывают следователя, ведущего дело. И дело-то, казалось бы, простое, но по мере расследования не тает, а обрастает новыми преступлениями, новыми убийствами.

Героини психологических детективов Анны Даниловой чаще всего дамы непростые, предприимчивые и сообразительные. Им то сочувствуешь, то порицаешь их поступки. Так и в романе «Звериный профиль». Героиня, Зоя Бельская, молодая, интеллигентная и образованная женщина, успешно строящая свою карьеру, оказывается в ситуации, вокруг которой будут развиваться последующие события. Неожиданно встретившись с любовницей своего мужа, она затевает с ней драку и случайно, толкнув, убивает соперницу. Вместо того чтобы вызвать полицию и сознаться в несчастном случае, она решает не только скрыть преступление, но и подставить целый ряд людей, не имеющих к происшедшему никакого отношения. Удивляет, какие хитросплетения придумывает эта вполне милая и симпатичная женщина, борясь за свою свободу и возможность уйти от ответственности.

Автор очень интересно описывает психологическое состояние Зои: она то чувствует себя виноватой в том, что происходит, то по-звериному выслеживает врага,  то лжёт, запутывается и в то же время спокойно принимает новые смерти, новые убийства. Вот только спокойно ли? Ничего не проходит просто так. И появившийся «звериный профиль» не исчезает. Посочувствовать Зое? Понять? Простить? Осудить? Автор однозначно отвечает на этот вопрос в финале книги. Ну а мы с вами, читатели, будем задавать себе эти вопросы в процессе чтения. И сами на них отвечать.

 

Валерия Базлова

 

На своем пути ты встретишь три категории людей: тех, кто поменяет твою жизнь, тех, кто попытается её сломать и тех, кто просто станут твоей жизнью...

 

Как я обожаю такие книги. Одним словом – исцеляющие. Дебютный роман Эйлин Гарвин прямо услада для души, по крайней мере, для моей. А сама книга как оформлена - просто загляденье, очень красочная, цветочная. И название необычное "Музыка пчел". Так где пчелы в этом произведении играют важную роль?

Троих абсолютно разных людей свела судьба в небольшом  американском городке Худ Ривер на пасеке Алисы Хольцман.

Три потерянные души, ищущие свое место в этом мире. Алиса Хольцман, владелица пасеки, пережившая утрату любимого человека и разочаровавшись в жизни, окунулась с головой в любимое хобби по разведению пчел.

Джейк, прикованный к инвалидному креслу из-за глупого несчастного случая, обладатель самого высокого ирокеза в школе, бесшабашный и веселый малый в прошлом, теперь не знает, как жить дальше.

Гарри, полнейший неудачник, вечно голодный и никому не нужный, плывущий по течению и не умеющий доводить дела до конца. Сам за себя не способен принимать решения, даже если от этого будет зависеть его жизнь.

Каким образом их свела судьба, вы узнаете, прочитав книгу. Но, самое главное, – эта встреча в корне изменила их жизни. Она научила героев поверить в себя, поверить в любовь, они научились радоваться жизни и противостоять невзгодам и притеснениям. И всё это на фоне удивительной музыки пчёл. Эти золотые мохнатики, эти неутомимые труженицы поспособствовали исцелению и возрождению героев. 

Каждая глава начинается с небольшой заметки о жизни пчелок. Так ненавязчиво узнаешь много интересного по пчеловодству. А самое главное книга заряжает оптимизмом и верой в будущее. Слог у Эйлин Гарвин очень легкий, читается с удовольствием. Герои  с причудами, не типичные, особенные, тем и интересны. Единственное, встречаются небольшие опечатки в тексте, но это нисколько не портит картину в целом.  Кстати, сама автор является пчеловодом, поэтому ей удалось написать такую интересную книгу, что поневоле влюбляешься в милых неутомимых созданий и восхищаешься их бесконечным трудолюбием.

Книга предназначена для всех, кто верит в истинную дружбу, кто верит в то, что все в нашей жизни не случайно, что порой надо просто идти за своей мечтой и верить в лучшее.

 

Староверова Ольга

 

 

Известный фантаст наконец-то написал книгу, которой от него давно ждали. «Как раньше», – вздыхают довольные поклонники.

 Джун Хёр родилась в Южной Корее, но выросла в Канаде. Там и живет до сих пор. В Университете Торонто она получила и литературное образование, и историческое. Конечно же, кореянка не могла не заинтересоваться историей родной страны. 

Свой первый роман она и начала писать, потому что увлеклась эпохой Чосон. Джун бывает на родине, много путешествует, ведет дневники. Это помогает ей вдохновляться. Но досконально прописанные детали – это, конечно же, трудолюбие, дотошность в изучении материала и литературный дар. 

А наши переводчики очень постарались корректно раскрыть транскрипцию для написания корейских имён, названий городов, блюд, географических ориентиров, честно-честно.

"Молчание костей" – то самое, первое литературное произведение Джун. Это захватывающий триллер, события которого происходят в Корее периода правления династии Чосон в начале 19-го века. В то же время сквозным сюжетом идет судьба девочки в поисках своего пути в суровом мужском мире.

 В 2020 году роман был отмечен как один из ведущих дебютных произведений весны по версии Американской ассоциации книготорговцев.

Книга раскрывается не только как детектив и триллер, но и затрагивает сложные вопросы психологии и общества. 

Автор умело проводит нас по улицам Ханяна (нынешний Сеул), создавая атмосферу страха и подозрительности. В этом мире тишина может сказать больше, чем крик. Кости, преданные забвению под землёй, могут рассказать страшные истории.

Главная героиня – шестнадцатилетняя сирота Соль, которая отправляется в столицу на поиски брата и попадает на службу в полицию Кореи. В её основные обязанности в спокойное время входит подача чая для вышестоящих чинов и уборка, а как тамо (кор. женщина на государственной службе) она занимается расследованием преступлений, связанных только с женщинами. Дело в том, что для мужчин многие взаимодействия с ними считались неприличными. Так ей и досталось дело, на расследовании которого строится сюжет: убийство госпожи О. Расплетая интригу обстоятельств убийства, подозреваемые сменяются один за другим, пока круг не сужается до инспектора полиции Хана. Соль, которая уже прониклась к нему уважением и тёплыми чувствами, должна подтвердить или опровергнуть свою теорию новыми и более точными доказательствами. В обществе, где превыше всего ставится подчинение и молчание, стремление к истине может стоить ей жизни. Быть может, встреча с братом состоится уже совсем скоро?

Книга не случайно имеет возрастное ограничение «18+»: в ней присутствуют сцены пыток, убийств, психологического давления и в целом гнетущая атмосфера.

Отношения между персонажами в книге сложные и интересные. Джун Хёр внимательно пишет о семейных связях, предательстве и личных страхах, которые мучают героев. Это не просто книга о поиске убийцы, но и история о том, как люди справляются со своими проблемами.

 

Куканова К.А.

 

Психологический триллер, который я прочитала за 4 часа, чему сама удивилась. Заметила особенность, что чтение детективов в электронном виде  меня захватывает больше, чем в бумаге. Наверное, влияние эпохи интернета, и складывается ощущение, что сложнее остановится «листать ленту» из текста и концовка истории захватывает сильнее. А другие жанры точно наоборот! 

 

О чём книга? Есть прекрасная семейная пара. 

Он - харизматичный мужчина, успешный адвокат, который занимается делами по домашнему насилию, и ни одно дело он ещё не проиграл. 

И его жена – милая, приятная, очаровательная девушка домохозяйка. Как только она вышла замуж, уволилась с работы и посвятила себя семье и мужу. Они живут в великолепнейшем доме и все у них просто лепота и благодать, пока вы не начинаете присматриваться к этой семье чуть пристальнее. И здесь уже начинают появляться какие-то очень странные моменты, которые в принципе и можно было бы списать со счетов, но не в этом случае. Ну, скажете, странности и странности, все мы не без странностей. Но в книге они довольно..своеобразные и списать-то их как-то можно, но время от времени вы всё равно будете возвращаться к ним мыслями и восклицать - не понимаю, что это такое вообще было сейчас у этой парочки?

 

Вся книга описывает то, что происходит внутри отношений, что это за семья такая, как она образовалась, и какие «тараканы» в пределах этого семейства существуют. Что же тут такого может быть по законам жанра? Наверное, нужно предполагать, что они оба такие милые, красивые и харизматичные, да и профессиональные маньяки. Что они там людей отлавливают к себе в подвалы и зверски убивают их. А вот и нет, на самом деле эту историю можно описать как глобальная семейная драма. Без жестокости в плане психологических приемчиков и уловок психологического триллера не обойтись в любом случае. Если захотите узнать что там будет, прочитайте, но сразу говорю, даже если вы эту книгу не полюбите, ваши нервы всё равно будут звенеть от напряжения, потому что будут натянуты до предела.

 

Книга легко читается, язык простой, много диалогов, но я бы не сказала, что она сильно чем-то запомнилась или удивила. Сейчас много книг такого жанра, можно даже несколько похожих сразу вспомнить («Золотая клетка», «Другая женщина», «Всегда лишь она» и другие, которых я еще не читала). Недостатком книги могу назвать то, что  мир, который создала автор в книге, безысходная ситуация, выглядят несколько надуманными. 

Читая, вы мысленно ставите себя на место героев, в этом месте вас ждёт капкан! И молитесь, чтобы этот капкан не отрубил вам все пальцы на руках и на ногах. Да, вот настолько всё жёстко. При всём при этом, не очень верится в то, что можно было создать такой беспросветный мир. Я просто не представляю, что вот именно в таких обстоятельствах и при таких условиях, которые описывает автор, не было ни малейшей лазейки и помощи.

 Конечно, при таком раскладе сюжета у героев было бы 33 шанса изменить ситуацию, но мы имеем то, что мы имеем, автор нам написал свою историю и нам остаются только этой истории верить. Или не верить.

И если вы в процессе чтения прикидываете выходы и решения, то нет, здесь их не будет. Финал книги получился эмоциональный и яркий, все-таки счастливый, впечатляет. Если не обращать внимания не тоскливость мира, то да, жёстко, напряженно, нервы треплешь себе ого-го. 

Так что если любитель семейных драм, настоянных на крепкой детективно-триллерной закваске, вам сюда.

 

Емельянова Анастасия

 

Для начала разделим понятия исторических периодов и терминов из искусствоведения и литературоведения. Новое Время (modern age), которое объявили в разгар Возрождения — это и есть тот самый модерн в переводе с латыни и всех романских языков. То есть модерность началась давным-давно. На Западе. Петр Первый насильно привил России «западные ценности». Ну а страна наша и люди такие загадочные, что сразу переработали по-своему и рационализм, и индивидуализм, и юридические уложения, и гуманизм с социальностью и науками. Поиграли в вольности и отправились дальше своим тягучим путём.

«И пучина сия поглотила ея в один момент. В общем, все умерли» ©

 

Таким образом, по мнению Михаила Эпштейна, мы оказались в авангарде постмодерна, опередив все страны. Сами того не подозревая, мы (наши предки) рванули в состояние «пост», то бишь, «после современности». Нос только не задирайте.

 

«Дело в том, что предпосылки Нового времени (рационализм, гуманизм, индивидуализм, развитие науки и просвещения и т. д.) всегда были выражены в России слабее, чем в европейских странах. Такие важнейшие периоды и приобретения Нового времени, как секуляризация, развитие наук и искусств, Ренессанс и Реформация, вообще были пропущены в России. Да и само Новое время, начавшееся с Петровских реформ, на несколько веков запоздало по сравнению с европейским и явилось как его отражение и имитация. Отсюда черты преждевременной постмодерности, которые сопутствуют русской культуре чуть ли не с начала Нового времени, с построения Петербурга как «самого умышленного», «цитатного» города, энциклопедии европейской архитектуры».

«Постмодерн неразрывно связан с развитием коммуникативных сетей и информационных систем, которое заметно ускорилось в 1960-е годы. Сам этот термин «информационный взрыв» («information explosion») впервые зафиксирован в англоязычной научной печати в 1961 году, а в массовой прессе — в 1964 году. Уже тогда наметился рост диспропорции между производством новой информации и возможностью ее восприятия и использования.

За тридцать лет (1960–1980-е) было произведено больше информации, чем за предыдущие пять тысяч лет. За два года (2014–2015) было произведено больше информации, чем за всю историю человечества.

90 процентов тех данных, которыми мы распоряжаемся сегодня (или они распоряжаются нами?), созданы за последние два года.

Этот «травматизм», вызванный растущей диспропорцией между человеком, чьи возможности биологически ограниченны, и человечеством, которое неограниченно в своей техно-информационной экспансии, и приводит к постмодерной «чувствительности», как бы безучастной, притупленной по отношению ко всему происходящему. Постмодерный индивид всему открыт, но воспринимает все как знаковую поверхность, не пытаясь даже проникнуть в глубину вещей, в значения знаков. Постмодернизм — культура легких и быстрых касаний, в отличие от модернизма, где действовала фигура бурения, проникания внутрь, взрывания поверхности. Поэтому категория реальности, как и всякое измерение в глубину, оказывается отброшенной — ведь она предполагает отличие реальности от образа, от знаковой системы. Постмодерная культура довольствуется миром симулякров, следов, означающих и принимает их такими, каковы они есть, не пытаясь добраться до означаемых. Все воспринимается как цитата, как условность, за которой нельзя отыскать никаких истоков, начал, происхождения»

            М. Эпштейн «Постмодернизм в России»

Ну, а у меня новая любовь — Михаил Наумович Эпштейн, философ, филолог, культуролог, литературовед, эссеист, лингвист, профессор уважаемых американских и европейских ВУЗов, умнейший человек, который пишет понятно о сложных и неуловимых вещах. 

Так вот. Постмодернизм в литературе так же трудно определяем, как и в исторических периодах. Начался он, как полагают знатные литературоведы, в 1960–1970-е годы, но это не точно. Потому что в русской литературе, например, не только цитируемый выше Эпштейн, но и другие, объявляют «Мастера и Маргариту» Булгакова самым что ни на есть постмодернистским романом. А это сороковой год, промежду прочим.

 

Литература модернизма, которая царила до середины двадцатого века, была озабочена поисками смысла. Всего и везде. Смысла жизни в целом, смысла существования отдельного героя. А еще — спором с реалистичной литературой прошлого, когда писатель был носителем идеи и богом-создателем своего книжного мира. Модерн стал отражать реальность, а не выдавать готовые авторские конструкты. Пересмотрены были нормы, казавшиеся незыблемыми: линейное повествование и один фокальный персонаж. Модернисты сделали книги более фрагментарными, ввели несколько точек зрения, освоили «поток сознания». Представьте читательский шок, когда ты покупаешь расхваленную толстую книжку известного писателя, а внутри вовсе не семейная сага или исторический эпик, а мешанина букв и чьи-то бесконечные мысли.

 

И вот примерно в шестидесятые годы двадцатого века настала постиндустриальная эпоха. Люди, особо тонко чувствующие витающие в воздухе настроения, стали выражать новое видение, доминирующие чувства. Знаете, какое такое чувство завладело многими, когда казалось, что вот оно, материальное благоденствие достигнуто, а счастия все нет?

Разочарование.

 

И принялись разочарованные писатели крушить то, что им было доступно — стройную конструкцию традиционного романа. Фрагментарности прибавилось, грустная ирония хлынула потоком. И, самое главное, постмодернисты принялись беззастенчиво смешивать известные сюжеты, выворачивать смыслы наизнанку, вкладывать в уста проверенных персонажей-масок неожиданные слова. Трэш, скандал и возмутительные вещи в одном флаконе — вот что такое постмодерн, особенно в самых ярких своих образцах.

Поколения битников, потом хиппи, пошли против традиционных ценностей. Литература тоже последовала бунтующим путём.

 

Подтянулись философы, вроде Дерриды и Лиотара с Делезом, подвели философское обоснование под «новую после-современность». Выводы простыми словами: истины не существует, реальности не существует, все жанры и направления искусства и литературы одинаково хороши и достойны использования, всё уже создано-написано-нарисовано-придумано. Играйте, творцы, играйте с уже сделанным, как в кубики. Потому что ДОЗВОЛЕНО ВСЁ!!!

 

То, что сейчас называют ретеллинг (новое прочтение) — был чуть ли не первый опыт постмодерна, яркий и показательный. Термин появился недавно, а явление уже довольно старое, почтенное даже. Фильм «Ромео + Джульетта» помните? А «Иисус Христос суперзвезда?» Перенеси классических персонажей и сюжет в современность, вплети ниточку совершенно иного стиля и посмотри, что из этого выйдет. Можно добавить иронии, что не помешает свершиться трагедии, а только сделает ее еще острее. Ирония и злой сарказм — это не веселье ради поднятия настроения на пару часов. Тут другие механизмы мозга работают. Ирония может бить в точку, быть смешной, но вызывать не смех, а слезы.

 

Постмодернизм отрицает и границу между «высокой» и «низкой» литературой, кино. Дерзко смешивает приемы оттуда и отсюда, выжимает эмоции примитивными методами — несчастненькими хромыми собачками и девами в беде — и тут же глумится над тем, что ты не знаешь продвинутой лексики.

Дикая смесь с массированным цитированием оказывается вовсе не пародией. Нет. Это скорее комплимент исходнику, преклонение перед классическим текстом.

С другой стороны, пародия, если она воистину остроумна, тоже постмодернизм. А вот просто веселенькие тексты, комедии положений и тому подобное — нет, не постмодернизм.

 

Кстати, о птичках. Роулинг и ее «Гарри Поттер». И пляски с бубнами вокруг этой книги века. Помните, как наш Дмитрий Емец мгновенно настрочил наглый плагиат и пытался оправдаться, что это, мол, пародия? Не-а, не пародия. Слишком пафосно-серьезна была книжка. Да, я читала, да, сравнивала с первоисточником чуть не постранично. Последующие приключения Тани Гроттер, возможно, были уже истинно авторскими. Но в первой книге Емец нагло скопировал все, заменив лишь имена и локации. За что и поплатился судебной тяжбой.

 

И нет. ЭТО НЕ ПОСТМОДЕРНИЗМ, а просто беспардонное заимствование.

Постмодернизм — это всегда игра. Да, произведение может оказаться совершеннейшей трагедией, и юмор будет чернее черного, но все равно авторские уши за кустами, а то и приветливый взмах рукой вы заметите. Мне кажется, что именно привет, пасхалка, цитата — один из признаков постмодернизма. Зачем затевать всё, если никто не оценит авторского остроумия, энциклопедических знаний и умения жонглировать смыслами?

Почитайте Пелевина и поймете.

 

 

В кино для меня лично образцом постмодерна и особенно той самой иронии являются фильмы Марка Захарова.

*―Подь сюды. Хочешь большой, но чистой любви?

―Да кто ж её не хочет?

―Тогда приходи, как стемнеет, на сеновал.

―Она не одна придет, она с кузнецом придет.

―С каким кузнецом?

―С дядей моим, Степан Степанычем. Он мне заместо отца, кузнец наш.

―А зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен. Что я, лошадь, чтоль? Зачем нам кузнец? *

«Формула любви». Помните же?

Ах, еще совершенно шедевральный «Человек с бульвара Капуцинов». Ковбои, говорящие цитатами из героических революционных книжек и оперетт, двойные и тройные смыслы, каждую фразу можно пересказывать, как анекдот.

«О, Джонни, прошу тебя, сделай монтаж!» «Стреляй, на мое место придет другой!»

 

Сколько бы раз не смотрела Захаровские нетленки, каждая сценка, фраза — открытие заново второго, третьего, двадцать пятого слоя реальности, повод увидеть себя и свои проблемы вверх тормашками, открыть истину.

Да-да, те самые несуществующие «истина» и «реальность» — они не то чтобы отсутствуют, с точки зрения постмодернизма. Они просто у каждого свои. Полный плюрализм. Но и свободная воля в выборе её.

 

Подозреваю, что имеется огромное количество людей, которых пугает возможность выбора. Они с радостью делегируют (обычно, наверх) полномочия по выбору истины в последней инстанции. «Начальству виднее», «Раз в газете написано, значит, правда», «Врут все в этих ваших интернетах», «Не читал, но осуждаю», «Что может быть лучше классики???!!!».

Что ж, надо сказать, что пришествие временно́й эпохи постмодерна, стилистической или философской эпохи постмодернизма, не означает, что исчез традиционный роман с линейным сюжетом. Семейные саги процветают. Все там же армия читателей обычных любовных романов, классических детективов, фэнтези и фантастики без всяких постмодернистских завихрений.

Качественный постмодернистский роман – редкая птица. Тем удивительнее читать и восхищаться одновременно и сюжетом, и мастерством автора.

 

Маркевич Светлана

«Чтение «Анны Карениной» - это не только удовольствие,

 но и большой читательский труд».

П. Басинский

 

Пожалуй, не найдётся человека, который бы, даже не прочитав роман Льва Толстого, не знал, кто такая Анна Каренина. Её имя стало нарицательным, а историю жизни и смерти могут рассказать всего лишь в нескольких фразах. Но сегодня Павел Басинский предложил нам снова заглянуть на страницы известного романа и прочитать в нём то, что мы не заметили, не сопоставили, а может быть, и не поняли. Это касается не только тех читателей, которые когда-то вскользь познакомились с сюжетом «Анны Карениной» или тех, кто видел какие-либо экранизации романа (а их довольно много). Интересные открытия ждут и тех, у кого «Анна Каренина» – одно из самых любимых произведений и прочитано 4-5-6 раз. «Я отдаю себе отчёт, пишет П.Басинский, – что никакой подлинной истории Анны Карениной не существует. Анн Каренин столько же, сколько читателей этого романа. Но я льщу себя надеждой, что моя книга поможет таким же, как я, фанатикам, подсевшим на этот роман, разобраться в своих личных Аннах. Разумеется, не согласившись со мной».

Я бы сравнила работу Павла Басинского с детективным расследованием. Причём, очень подробным. Начиная издалека, автор пытается объяснить нам, как у Льва Толстого появилась идея создания этого романа. Почему более года он десятки раз пытался начать писать роман, но не мог приступить к работе, пока в его замысле (уже созданного окружения и истории героини) не сформировался чёткий образ самой Анны. Как менялся замысел романа от довольно скучной классической схемы адюльтера, описанной в кратком черновике, до сложного психологического семейного романа. Как недописанное   произведение А.С.Пушкина «Гости съезжались на дачу» повлияло на писателя. В своих расследованиях Басинский подробно рассказывает нам об основных героях романа, и мы увидим то, на что, вероятно, никогда не обращали внимания.

«Ну а сама Анна?», – спросите вы. Конечно, ей в книге уделено автором особое внимание. И имени героини, которое не раз менялось в черновиках Льва Толстого, и финалу жизни героини – самоубийству, и мотивации разных поступков. Да и образ Анны Карениной, как и отношение к ней автора, кардинально менялось от первых глав романа до его финала. Думаю, многие знают, что внешность Анны была подсказана писателю обликом старшей дочери А.С.Пушкина Марии (в замужестве Гартунг), с которой Лев Николаевич познакомился в Туле. Но это был не мимолётный взгляд на красивую, отличающуюся от всех прочих гостей вечера женщину. Толстой долго беседовал с дочерью Пушкина и уехал с этой встречи, по воспоминаниям Татьяны Кузьминской, совершенно очарованным этой женщиной. И не удивительно! Известными красавицами были обе бабушки Марии Александровны, а уж о красоте и прелести матери, Натальи Николаевны, слагали легенды в Москве и в Санкт-Петербурге. Видимо, на Толстого это сочетание красоты, женственной прелести и естественности, живости, доставшейся от отца, оказало такое сильное впечатление, что он не мог забыть об этом. Через пять лет образ этой очаровательной женщины появится в романе под именем Анна Каренина.

Басинский в своём исследовании романа открывает для нас ещё целый ряд интереснейших вещей, на которые ни мы, читатели, ни кинематографисты, снимающие фильмы, не обращали должного внимания. Как, например, выдали замуж за Каренина молоденькую Анну? Какие ошибки допустили все режиссёры, снимающие «Анну Каренину» в съёмках сцен на балу? Виноват ли Вронский в том, что призошло на скачках? Чем так похожа Анна со своим братом Стивой Облонским? Почему  странными были  взаимоотношения Вронского со своей матерью, и имела ли та моральное право осуждать «падшую» Анну?  И, наконец, почему Анна выбрала такой страшный способ самоубийства? Да, впрочем, и хотела ли она покончить с собой? 

Как видите, вопросов много. А ответы найдёте в книге «Подлинная история Анны Карениной». Не знаю, как вам, а мне после прочтения книги Павла Басинского захотелось снова взять в руки роман Л.Н.Толстого и прочитать его в 5–6–7 раз…

 

Валерия Базлова

 

 

«Иной раз жизнь толкает нас на пути, по которым мы  не хотим идти, а потом радуемся тому, что на них свернули» (из книги)

 

 

 

Не знаю, как другие, а я верю в исцеляющую силу маленьких, уютных морских городков. В них ощущаешь себя как-то по-особенному, становишься лучше, добрее, человечнее.

Очаровательный Сент-Феликс в Корнуолле живет размеренной жизнью приморского города: картины природы  радуют взор, на извилистых старинных улочках примостились лавочки торговцев сувенирами и пляжные магазинчики, из булочной «Голубая канарейка» призывно пахнет свежей выпечкой… А еще в нем есть удивительное место – маленький цветочный магазин «Гирлянда маргариток». Цветочных магазинов на свете много, но этот – особенный, ведь букеты, которые там продают, творят чудеса и способствуют исполнению желаний. Все жители Сент-Феликса искренне верят в это.

И в этот райский уголок после пятнадцатилетнего отсутствия   приезжает молодая женщина по имени Поппи. Так получилось, что  именно ей бабушка оставила в наследство этот чудесный магазин. Известие шокировало всю  семью Кармайков. Родственники дружно решили, что бабуля, видимо, рехнулась на старости лет! Дело в том, что в их династии всегда были цветоводы, это дело передавалось от поколения в поколение, и даже была традиция давать «цветочные» имена членам семьи: создательницей «империи» была Дэйзи (маргаритка), затем были бабушка Роза, тетушка Петал (лепесток), кузины Вайолет (фиалка) и Мэриголд (бархатцы). Поппи тоже перепало от фамильной традиции – ее имя переводится как «мак». И на этом связь с растительным миром у Поппи заканчивается – она, не без причины, терпеть не может цветы, особенно розы. И вдруг именно ей бабушка вручает судьбу дела нескольких поколений, человеку, которого все считают неуравновешенной, безответственной и совершенно неподходящей для такого предприятия. Первая мысль Поппи – продать магазин. Но приехав в этот с детства знакомый городок, Поппи меняет свое решение. Раз судьба дает шанс что-то изменить в  жизни, глупо хотя бы не попробовать, не рискнуть оторваться от терзающего душу прошлого, прекратить замыкаться в себе и попытаться начать жить заново.  Тем более, что ей очень повезло – здесь, в Сент-Феликсе, ее окружают замечательные люди, которые становятся для нее опорой, и благодаря которым, она снова учится улыбаться, наслаждаться жизнью. 

В целом книга производит приятное впечатление, читается очень легко, мило звучат названия глав –  в каждом из них упоминается  какой-нибудь цветок или растение, например «Камелия – моя судьба в твоих руках» или «Лен – я чувствую твою доброту». Вносит интригу и местный замок со своей тайной, и намеки на какие-то события в прошлом главных героев,   и, конечно, присутствует любовь.

Есть в этой истории, на мой взгляд, моменты, которые выглядят не совсем правдоподобно и излишне романтизированно, взять хотя бы  гиперболизированную бескорыстную, всеобъемлющую дружбу и заботу друг о друге и наличие одного-единственного отрицательного персонажа на весь городок. Но  это не портит послевкусия от всего произведения и, пожалуй, даже вселяет надежду, что  где-то существуют такие островки взаимовыручки, любви и согласия. 

 

Смирнова Татьяна

Однажды сразу двое близких мне по духу людей спросили, не приносил ли кто Катаева «Алмазный мой венец». Это такая сейчас распространенная практика – тащить и отдавать в библиотеку все, что не нужно дома из старенького. Что такого в этой книге, подумала я? И прочитала. Хотя я никогда, понимаете, никогда не читаю мемуары!!! Ибо там любят выпячивать свое эго, да и вообще не особо я стремлюсь узнать кто с кем ел-пил, кто с кем был на короткой ноге и т.п.

Фрагментарная проза Катаева (мовизм, он назвал это мовизмом) оказалась совсем другой. Легкая, лиричная, пронизанная ностальгией и ощущением утекающего времени. Валентину Петровичу было уже восемьдесят, когда он писал эти свои мемуары. Но нет никакой желчи, стариковской брюзгливости и обидок, которые часто, ох как часто просачиваются вместе со старением писателя в его тексты.

«Алмазный мой венец» о двадцатых годах двадцатого века, когда юный Катаев еще полагал себя поэтом, а не прозаиком, и потому вращался в московском поэтическом сообществе. Книга наполнена историями и историческими анекдотами. Что там было правдой, что подправлено личной памятью, бог весть. Исследователи сходятся на том, что записки сии вполне соответствуют фактам. А уж отношения – кто кого привечал, кто кому завидовал, любил или ненавидел и т.п. – особо и не муссируется. 

Тем и зацепило меня, не любительницу копаться в чужих секретах. И! Самое главное!! Никаких личных имён!!! Персонажи выступают под прозвищами, придуманными Катаевым. Между прочим, в издании 1981 года, которое я читала, нет никаких ссылок-отсылок и пояснений. Не время еще было.

Ясно было, что Королевич – это Есенин, а Командор – Маяковский. Не спойлер это. Любой догадается. Но с остальными я знатно поломала голову, а потом махнула рукой и просто получала удовольствие от прекрасной, четкой, лаконичной прозы. Некоторые, говорят, читают параллельно наводя справки. Теперь, с интернетом это легко. (Минутка рекомендации хорошего библиографического сайта под названием Фантлаб. Там как раз и расшифровка прозвищ дана, и обложки всех когда либо бывших изданий и другие подробности) А вот в 1978, когда в «Новом мире» вышло начало «Венца», подписчики, надо думать, азартно листали справочники в поисках ответов. Но тщетно.

Катаев сохранил для нас имена и творчество тех, кого чуть позже репрессировали, стерли отовсюду, выкинули из памяти. За одно это ему глубокая благодарность.

 

Прибой утих. Молите Бога,

Чтоб был обилен наш улов.

Трудна страшна и пениста дорога

По мутной зелени валов.

 

Это Кессельман, которого и не вспомнили бы, если б не мовизмы Катаева. Там он Эскес.

Очень лёгкая книга, несмотря на непростой век, сложные отношения и даже голод, который мельком упоминает Катаев. Юному поэту было тогда не до пустяков.

Хочу сказать, что эта книга побудила меня перечитать и заново переоценить многое из творческого наследия Валентина Петровича. Он безоговорочно прекрасен, вот что я скажу.

 

Маркевич Светлана

«Служить Детству и Доброте − самое первое наше предназначение. И если мы хотим, чтобы Доброта и Красота спасли Мир, мы должны уберечь для юных вечное и не допустить, чтобы они перепутали бессмертное с модным и мимолетным».

Анатолий Алексин

 

За долгий творческий путь Анатолий Георгиевич Алексин написал более сотни рассказов и повестей, адресованных детям. На его книгах выросло не одно поколение советских школьников. Вымышленные персонажи учили юных читателей честности, справедливости, отзывчивости и состраданию. Литературные труды Анатолия Алексина небольшие по объему, но значительные по содержанию. Почти в каждом своем произведении  писатель  подчеркивал, что возраст определяется не датой рождения, а поступками человека. Есть взрослые, ведущие себя, как дети, и дети, мыслящие и действующие, как взрослые. Кроме того, юные читатели узнавали о том, что жизнь непредсказуема («Ивашов»), бывает ложь во спасение («В тылу как в тылу»), не всегда отступать от правил − плохо, а следовать им − хорошо («Третий в пятом ряду»). Для многих подростков неприятным открытием становилось то, что любовь и преданность может сочетаться с жестокостью и равнодушием («Сердечная недостаточность»), образцовый семьянин может оказаться далеким от идеала («А тем временем где-то...»), а обожаемая дочь вырасти эгоисткой («Безумная Евдокия»). 

Анатолий Георгиевич старался  наиболее полно раскрыть внутренний мир каждого своего героя. Часто в конце очередной истории,  рассказчик  переоценивал некоторые события, разочаровывался в тех, кому безоговорочно доверял и, напротив, проникался глубокой симпатией к тому, кого считал всего лишь «одним из многих». 

Произведения  Анатолия Георгиевича Алексина переведены на сорок восемь языков, а общий тираж изданий превышает сто миллионов экземпляров. Писатель был удостоен ряда государственных и международных премий. Так что можно с уверенностью сказать, что его книги − это своеобразное «руководство по жизни для начинающих пользователей». Руководство вне моды и вне времени, и потому Анатолий Алексин будет еще много лет учить «мальчишек и девчонок», а иногда и их родителей, нести ответственность за свои слова и поступки и делать то, что правильно, а не то, что легко. 

 

Разина Александра

 

 

«Ледяной горизонт лаконичен и строг –

Совершенством пугает и манит.

И звенит серебро северянинских строк

Талисманом в нагрудном кармане».

Игорь Царёв

 

Мне особенно приятно представлять читателям именно эту книгу, потому что она написана череповецкими авторами, издана в Череповце и рассказывает о поэте, имя которого тоже связано с нашим городом – Игоре Северянине. Заголовком сборника послужила строка из стихотворения московского поэта Игоря Царёва «В гостях у Северянина».

Игорь Северянин (И.В.Лотарев) родился в Санкт-Петербурге, но отроческие годы его прошли в Череповце и его окрестностях. В девятилетнем возрасте отец  привёз Игоря в Череповец, здесь он проучился три года в Череповецком реальном училище. Недалеко от Череповца, в имениях Сойвола и Владимировка,  жили тётя и дядя Игоря. В гостях у них мальчик с удовольствием проводил время. Здесь начал писать  стихи и в будущем  именно с этого периода начал отсчитывать свои первые успехи на поэтическом поприще:

«Шексна моя, и Ягорба, и Суда,  где просияла первая любовь,

Где стать поэтом, в силу самосуда, взбурленная мне предрешила кровь».

Надо ли говорить, что наш город  всегда с большим интересом относился к личности Игоря Северянина и к его поэтическому наследию. Но именно последние десятилетия позволили нам многое  понять об этой интереснейшей личности, узнать ранее неизвестные факты биографии Игоря Васильевича, прочесть полное собрание его сочинений. Материалы сборника, который я представляю, очень разнообразны: статьи; фотографии из личных архивов и с официальных, торжественных мероприятий; эссе о событиях, которые происходили в Череповце; воспоминания об открытии первых выставок и о становлении музея Игоря Северянина; о поэтическом конкурсе «Король поэтов», который ежегодно проходит во Владимировке;  о Международном фестивале-конкурсе исполнителей русского романса «Классические розы» имени Игоря Северянина. В книге представлены произведения поэтов, художников, музыкантов, пишущих и исполняющих романсы на стихи Северянина. 

Музыканты найдут в книге даже ноты романсов, авторами которых являются Александр Русанов, Ирина Шабордина, Татьяна Дурнова. Книга выполнена в прекрасном полиграфическом исполнении, поэтому вас порадует обилие цветных фотографий. Авторы материалов сборника – люди самых разнообразных профессий, живущие не только в Череповце, но и в других городах России, даже в других странах. Всех их объединяет одно – любовь к Игорю Северянину. Большинство из авторов являются членами Общественной организации «Северянинское общество» г.Череповца.

 

Данный сборник – часть издательского проекта «Поэтический брендбук», который был приурочен к 135-летию Игоря Северянина и осуществлён на средства гранта Вологодской области в сфере культуры. Хочу обратить ваше внимание на то, что книга «И звенит серебро северянинских строк…» не продаётся в магазинах. Тираж у книги небольшой, и она поступила только в библиотечные фонды. Спрашивайте в библиотеках города!

 

Валерия Базлова

 

"Мода проходит, стиль остается".

Коко Шанель.

 

          До конца девятнадцатого века модно одеваться могли себе позволить лишь представительницы высшего общества. Но в XX веке, веке технического прогресса и массового производства, все изменилось. Ушли в прошлое вычурные многослойные наряды, подметающие пол подолы и удушающие корсеты. Одежда стала практичной и удобной, а благодаря передовым идеям легендарной Коко Шанель, модно стало то, что просто. Из данной книги вы узнаете, как девочка из ниоткуда смогла оказаться на вершине славы.  

         Многим почитателям таланта "Великой мадмуазель" известно, что она, подобно неудачному костюму, раз за разом перекраивала свое прошлое, пытаясь скрыть небогатое и незнатное происхождение. Однако, если бы не детство, проведенное в приходском приюте, возможно, Габриэль (это настоящее имя Коко Шанель), не достигла бы таких небывалых жизненных высот. Ведь именно там она освоила навыки кройки и шитья. Кроме того, жизнь по расписанию научила девушку терпению, трудолюбию и предприимчивости. Поэтому, когда в ее поле зрения попал молодой богатый офицер Этьен Бальсан, она свой шанс не упустила. На деньги возлюбленного Коко открыла небольшой шляпный салон, и когда выпущенные  с ее легкой руки, изящные головные уборы стали пользоваться спросом, юная особа поняла, что нашла свое призвание. Пройдет время и женщины всего мира, следуя ее безукоризненному вкусу, будут носить брюки, элегантные твидовые жакеты без воротника и маленькие черные платья.

Но Коко не желала останавливаться на достигнутом. Она вводит в моду бижутерию и выпускает ставший легендарным аромат "Шанель № 5". Кстати,  знаменательная встреча с русским парфюмером французского происхождения  − Эрнестом Бо, предложившим кутюрье на выбор образцы ароматов, состоялась благодаря двоюродному брату Николая II − великому князю Дмитрию Павловичу Романову. 

Без сомнения, Коко Шанель прожила яркую, насыщенную событиями жизнь. Да, в  биографии "иконы стиля" были и темные пятна. Общественность долго не могла простить ей скандального сотрудничества с нацистскими оккупантами в годы Второй мировой войны. Но какие бы ошибки не совершала эта женщина, ее роль в мире моды навсегда останется главной, ведь Коко Шанель изменила представления прекрасной половины человечества о красоте и комфорте, создав вещи и образы вне времени и вне конкуренции. 

 

Разина Александра    

 

 

 

Если счастье до сих пор не пришло к вам, значит, оно большое и идёт к вам маленькими шагами.

 

Очень уморительная книжка. Про одну плоскую, сутулую 45-летнюю брюнетку (это только с её слов), у которой совсем не заладилась жизнь – ни мужа, ни детей. Она-то думает, что это самый главный показатель счастья. И поэтому она решила  закончить жизнь на своих условиях. 

Но перед этим ей страшно захотелось излить хоть кому-то душу, и Сильви, так зовут нашу героиню,  решила переговорить с психотерапевтом. 

И вот тут начинается самое интересное. Психотерапевт на каждом посещении даёт Сильви выполнить необычные и  провокационные задания, помогающие раскрыть саму себя. И Сильви, очень послушная и исполнительная с детства, методично их выполняет и попадает в комичные ситуации, читать про которые без смеха просто невозможно. 

Очень лёгкий, ироничный роман об узнавании себя, о преодолении своих комплексов и страхов, о маленьких шажочках на пути к своему счастью, об изменении взглядов на саму жизнь. Прочитав книгу, вы как будто сами побывали на приёме у психотерапевта и получили дозу оптимистического заряда. Книга учит нас жить на полную катушку, ничего не боясь. Надо быть самим собой и наслаждаться всеми прелестями жизни. И автор показывает это на примере нашей героини Сильви Шабер.

А что же Сильви? Она не передумала ещё умереть? Думаю, вы уже догадались, что её желание свести счёты с жизнью потерпит крах. И всё это благодаря умелому доктору, у которого тоже есть свои тайные романтические планы. Искромётный роман на один вечер, который поднимет вам настроение на сто процентов. Он реально пробивает на здоровый смех! Рекомендую.

Староверова О.С.

 

Об этом направлении или методе и до меня умные люди понаписали достаточно. Даже по пунктам! Не изобретая велосипед, повторю: магический реализм — это не фэнтези или сказка, не твердая НФ и не мистика. Это нечто особенное.

 

Книг сейчас выходит огромное количество. С элементами разнообразных фантастических допущений в том числе. И много где не по делу, но эффектно, пишут, мол, вот оно, эпохальное открытие, настоящий магреальный роман!!!

 А вот и нет. Если в ваших Москве-Лондоне-Питере есть тайная, оборотная сторона, есть волшебный мир с ночными дозорами или кланами магов-ведьм, то это, ребята, городское фэнтези. Оно же, если ваши маги живут в обычной Пупырловке с Васюками, ездят на авто, пользуются мобильниками и интернетом. На крайний случай добавьте в аннотацию «техномагия». Но это не магический реализм!!!

 

Исходим из названия. Реализм. Вот основа. Антураж и герои произведения в магическом реале должны быть самыми что ни на есть реальными. Простыми Васями, Машами, Мери или Джонами из реальных, ну хорошо-хорошо, из придуманных Вологды, Саратова или Гонконга.

Самым каноническим магреалом считается латиноамериканский. Борхес, Маркес и компания, помните, да? Персонажи обычные, не супер-герои, обычная, не вымышленная реальность, но есть в самом воздухе капля волшебства, которая превращает чувственность в магию, семейную легенду в страшную сказку с печальным концом, мифические персонажи бродят, как у себя дома, не вызывая удивления… Вот оно, бинго.

 

Если автор вплетет мифологию в реал — получится именно тот самый магический реализм.

Еще я вычитала, что якобы обязателен исторический контекст и социальные проблемы, более того, надо вести повествование максимально бесстрастно.

 

А вот не согласная я. Покажите, в каком месте Габриэль Гарсия Маркес бесстрастен!!! И вообще. Можно бывает и веселый магреал, без социального загруза. А вот достаточно спокойное принятие героями сверхестесственного и необычного  — обязательно для данного жанра.

 

Если героиня или герой будет визжать и бегать от привидения — это еще не магический реализм. Придет экзорцист, прогонит барабашку, станет всем счастье, жизнь вернется в прежнее русло, купленный особнячок превратится из загадочного в приличный пригородный дом и… и все. Это не магреал. Это просто реал, который был ненадолго взбаламучен вторжением непознанного. Люди выкорчевали непонятное (как всегда) и предались своим обычным порокам. То была мистика.

 

Если героиня из того же домика скажет привидению: «Привет! Ты кто? Каспер? Супер, будем дружить семьями. Ты какое варенье любишь больше? Из незримых плодов тырпыр-дерева? Саженцы есть? Митька-а-а-а, иди сюда, нам задарма дают волшебную рассаду! Станем типа круче всех», то это, пожалуй, уже будет магреал. Особенно, если автор напишет дальше, как Митька ничего не увидел, покрутил пальцем у виска и ушел разбирать вещи дальше. И не обращал больше внимания на то, что супружница его развела плантацию невиданных деревьев, производит фирменный джем в масштабах достаточных, чтобы прослыть немного странной. А жизнь в Пупырловке наладилась до полной сказочной нереальности.

 

«Садовые чары» Сары Эдисон Аллен тому порукой. Увлекательная и уютная история, пронизанная легкими флюидами сказки при общей совершенно приземленной атмосфере. «Шоколад» Джоан Харрис из той же оперы, только там это магический флёр почти неощутим.

 

Или вот «Жизнь мальчишки» Роберта Маккамона, первая часть Кинговского «Сердца в Атлантиде» и, конечно же, «Вино из одуванчиков» Брэдбери. Я бы навесила транспарант «магический реализм» на эти три произведения.

У них есть много общего, прочтите и проверьте сами, как говорится. Атмосфера ностальгии по детству, светлая печаль по несуществующему миру, той самой «затонувшей Атлантиде», Америке пятидесятых-шестидесятых, которая уже не существует. А там было волшебство!

И в то же время все это волшебство при желании можно объяснить бурным детским воображением. Мальчишки вместе со своими собаками полетели с холма у Маккамона. Что это было? Что, правда, полетели? Или водяное чудище, что проходит ночью по улицам Зефира? (Очень смеялась я с отзыва на Фантлабе, где читатель на полном серьёзе возмущался, как мог пацан рассмотреть в кромешной темноте это самое чудище за несколько минут, фу, бред, автор тупой и меня, читателя таким считает, пошел я отсюда, мистика какая-то бредовая безобоснуйная).

 

Вот, внимательно следите за руками. Если бы «Жизнь мальчишки» была написана в жанре фэнтези – городского фэнтези – то понадобился бы обоснуй, то есть объяснение, что включает в себя историю мира. Кто, что, зачем и откуда взялись (не)милые чудовища в городке. Пусть бы это был просто вот такой мир, похожий и непохожий на наш. Предположим, в нем есть расовая сегрегация, своеобразные городки Американского Юга, а также летающие дети, динозавры в озере и прочие волшебные штуки. При этом магический реализм тихо сливается в канализацию, потому как его в городском фэнтези нет.

Потому что магический реализм не подразумевает НИКАКИХ объяснений.

Поразмыслив над вычитанными в сети постулатами, решила, что они — те самые, по пунктам — нагло стянуты с иностранного источника и неверно переведены. Похоже, вместо обязательной бесстрастности повествования, нужно было указать беспристрастность.

 Если писатель желает создать хороший магический реализм он не должен показывать в тексте своего отношения к происходящим странностям. Чтоб ни намёка не просочилось: крыша у персонажа поехала или взаправду мумбо-юмбо какое завелось в шкафу. Пусть читатель вместе с героем мучается догадками, строит и отвергает предположения, приключается на всю катушку.

Почему-то считается, что в самом стиле жизни Латинской Америки есть некая мистика, оттого и писатели там рождаются своеобразные. Мифологическое мышление? Да, безусловно.

У нас слишком долго выкорчевывали это самое мышление, столетия христианства, десятилетия жёсткого атеизма дали свои плоды. А ведь если верить исследователям быта древних славян, мифологическое мышление процветало. Духи в каждой травинке-былинке-звере, одушевление камней, рек и озер. Если расти в такой атмосфере — не истовой веры — а принятия как должного, то магией будет пронизана вся жизнь. Наверное, народам азиатской части нашей страны больше присуще мифологическое мышление. Шаманизм так просто не выдернешь.

Итог номер раз: магический реализм — это то, что происходит в голове героя книги. В совершенно обыденную жизнь его вторгается нечто странное. Оно не обязательно должно быть материальным, это могут быть просто рассказы людей, которых герой опрашивает, изучая старую постановку скандального спектакля (М.Галина «Автохтоны») Как будет вести себя ГГерой и сотоварищи, зависит от автора. Но если он, автор, устроит сеанс полного разоблачения, то неуловимый дух магреала испарится, как с белых яблонь дым.

 

В некоторых статьях еще пишут, что должен быть открытый финал. Снова здорово, за рыбу деньги! Про «открытый финал» можно устраивать диспуты с переходом в дуэли. Потому что, как и с магреалом происходит вечная путаница, что оно, а что слитый финал. Но сермяжная правда в сём утверждении имеется.

 

Невозможно закончить магреальное произведение чётким эпилогом. Под открытым финалом подразумевается, что герой вместе с читателем остается балансировать на краю бездны. Я обожаю эту сладкую муку неразгаданных загадок.

 

У Марии Галиной в «Автохтонах» герой просто сбегает, делая вид, что все дела в Городе окончены. Трясется в вагоне поезда и старательно занимается развешиванием ярлыков, пытаясь в сотый и окончательный раз поставить отъехавшую крышу на место, разъяснить мотивы всех действующих лиц… Но я-читатель, благодаря мастерству автора, понимаю, что это еще не финал.  Это страх перед тем, что мир оказался гораздо больше и сложнее, чем казался, выгнал персонажа, возможно, потом, за обложкой книги, он снова примет мистическую версию того, что с ним случилось. 

 

Итог номер два: магреал не отпускает, затягивает, показывает оборотную сторону жизни, пугающую или сияющую вечным праздником. Средства для претворения в жизнь известны — отличный слог, интересные герои, тайны, которые вскрываются одна за другой, как слоеный пирог мясо-клубника-йогурт-селедка, одаривая новыми ароматами и вкусами, отменяя предыдущие.

 Поток сюжетных твистов, перевороты с ног на голову и обратно. Чтобы читатель восхищенно цокал языком: так вот оно что… а я-то думал… ну как так, опять двадцать пять за рыбу деньги, ах ты ж, зараза, хватай ведьму, нет, не она… ну я так не играю. И финальное: так, я не понял! Реально были демоны или нет??? А-а-а-а, шедевр однозначно.

 

Маркевич Светлана

мнение автора статьи может не совпадать с вашим

Наибольший соблазн преступления заключается в расчёте на безнаказанность. Цицерон

 

Книги из серии "В ожидании чуда". Но когда чуда не происходит, Фрекен Мод, главная героиня романа, берёт всё в свои руки и дело начинает пахнуть жареным.

  Да, удивительные истории представлены в книге. Вроде бы безобидная старушка - божий одуванчик, в достаточно преклонном возрасте ( ей 88 лет), не вызывающая никаких подозрений, вытворяет такое... Что даже становится страшно. А всё потому, что кто-то зарится на её имущество или просто мешает ей спокойно жить и наслаждаться жизнью. И у Фрекен Мод один кардинальный метод расправиться с обидчиками – это просто их уничтожить. Но Фрекен Мод умная старушка, она всё представляет таким образом, что выглядит в глазах полиции потерпевшей. А то и вовсе ни при чём.  На неё не падает абсолютно никаких подозрений. А если кто-то что-то и подозревает, то нет совершенно никаких доказательств. Да и что можно взять с этой 

милейшей, чуть-чуть глуховатой и доброй старушки? Её остается только пожалеть. Чем она с успехом и пользуется.

Это настоящий бестселлер шведской писательницы Хелены Турстен. Опасно вставать поперек дороги героине романа Фрекен Мод. Она не потерпит, чтобы какие-то назойливые людишки совали во всё свой нос, она не позволит им загнать себя в гроб. А жить она собиралась ещё очень долго и счастливо. 

Честно скажу, прочитала только первую книгу, вторую читать не стала. Мне и так хватило этих коварных историй. Какое, однако, хладнокровие у этой милейшей старушки. Но в целом, "черный юмор" автору вполне удался. Только как-то мне всё это не по нутру, не любитель я такого юмора. Я ни в коем случае не отговариваю, нет, наоборот, необычное всегда интересно читать. И язык очень легкий. Впрочем, судите сами.

Староверова О.С.

 

«Разговаривайте друг с другом — это поможет избежать многих проблем».

 

 

Среди новинок оказалась книга, где главная героиня – библиотекарь. 

Стало любопытно, как здесь описана будничная и рабочая жизнь нашей, так сказать, коллеги Жени Агафоновой. 

Сама же автор книги, Дарья Сойфер, обычно пишет про героинь каких-то интересных профессий: кондитер, модельер, отельер, стендапер, фермер, кого только не было. Однажды она побывала в гостях в Мурманской библиотеке, где библиотекари спросили ее, отчего же про них еще нет книги? И так родилась идея для этого романа.

 Ярослава – лёгкая и воздушная девушка. Она – успешный бьюти-блогер. Она привыкла к вниманию и ухаживаниям молодых людей и считает это само собой разумеющейся частью жизни.

А вот главная героиня Женя девушка скромная, не любит внимание и шумные сборища. Это стало одной из причин выбора её профессии в 13-й городской библиотеке имени Бабеля: тихо, спокойно и уютно в этом книжном мире (казалось бы, работа безо всяких неожиданностей). Она обожает настольные игры и окружена друзьями, которые тоже разделяют это увлечение. Девушка воспитывалась одним отцом, который твёрдо уверен, что любовь и отношения не самая необходимая вещь в жизни, и что им вдвоём неплохо живётся.

 

Женю и Ярославу связывает крепкая дружба ещё со школьных лет. Несмотря на их противоположные характеры и разный выбор профессий, жизненных дорог, в их случае, как говорится «противоположности притянулись». Однако наступает поворотный момент, когда в их жизнь «входит» Кирилл Санин, пленяющий сердце Жени. Ярослава изо всех сил старается помочь подруге, соединить два любящих, одиноких сердца. И все равно что-то идет не так.

Тут по сюжету начинаются непредвиденные обстоятельства, многолетнюю дружбу ждут испытания. Так ли крепки связи между девушками? Выстоит ли дружба под напором романтических увлечений?

Девушки совершают множество странных, необдуманных поступков. Например, Женя обращается за помощью к Алику, брату Ярославы. А Ярослава открывает в себе новый талант – становится кумиром в глазах Жениного начальства и начинает работать…в библиотеке! Используя навыки блогера, она делает стремительный рывок в карьере..

 Яся Ветрова старается придать библиотеке новый облик, внедрить рекламу и различный интерактив, но только подталкивает этим Женю к мстительным ответным шагам.  Почему же?  Кстати, язык изложения наполнен сленговыми словечками и трендами-брендами. Просьба не пугаться. Зато сколько всего можно узнать о современной молодежи и их увлечениях!

Проведите вечер с этой увлекательной книгой и узнайте все тайные повороты  увлекательного сюжета.

 

Куканова Ксения

 

Очень необычная книга. Согласна с одним из отзывов в интернете, что это Джеймс Джойс двадцать первого века. Хоть тут и не один день героя, как в «Улиссе», но эти дни так похожи друг на друга… Скажите, а разве у вас не так?

Здесь вы не найдете стройного и захватывающего сюжета. Не будет прекрасной положительной  героини, страшного злодея, соблазнительного незнакомца и душещипательного финала.

Это поток мыслей и наблюдений, вернее, не поток, а обрывки. Очень натурально выглядит. Ведь мы не можем думать линейно: всплывают какие-то  воспоминания, видишь коллег и читателей, отмечаешь про себя забавные детали, параллельно разговариваешь о книгах, о жизни, о работе, делаешь дела, идешь по магазинам, общаешься с домашними.

Вот примерно такое, короткими абзацами, казалось бы, рвано и не к месту, то прогулка героини с братом, то она слушает подкаст о глобальном потеплении, то она уже забирает сына из школы и играет с собакой, то ее наблюдение за читателем…

 

Забыла про самое главное: героиня, она же повествователь, от первого лица которой бурлящим ручьём несется рассказ, работает в библиотеке.

Это не могло не привлечь моего внимания! Коллега из Нью-Йорка, любопытно же.

Потом героиня устраивается еще в помощницы к блогерше, которая все вещает и вещает о грядущей экологической катастрофе. Работа – отвечать на сообщения. Ой, вы знаете, кто только не пишет по поводу надвигающихся ужасов, и гадости, и поддержку, и дебильные шуточки.

Что сказать – книга затягивает. Не успеваешь спохватиться, как ты уже по уши в постоянных тревогах. Это, кстати, основное настроение.

Думаю, что беспокойство о ребенке, о муже, о работе, погоде, повышении по службе и счетах, о пугающих мировых новостях, обо всем инфошуме, будет близко и понятно читателям, особенно, читательницам во всем мире.

Да, это наблюдения за жизнью «городского невротика» изнутри. Душевно сближает с усредненной читательницей то, что рассказчица тоже вполне средняя. Не юна и не стара, без особых талантов или отклонений, со стандартным семейным набором не хуже, но и не лучше, чем у других, со средним доходом и полным отсутствием знакомств в высших сферах.

 

« Муж читает стоиков до завтрака. Это плохой знак. Вчера я заставила его пообещать, что он не будет проделывать с нами упражнение для развития стоицизма. То, в котором надо смотреть на любимого человека, когда он спит, и повторять: «Завтра ты умрешь».

 

Он согласился. Мол, зачем ему это? Разве мы не решили, что он умрет первым? Он в хорошем настроении. Наверно, представляет все происходящее с высоты птичьего полета.

* * *

Численность птиц в мире сокращается. Час назад я стала изучать этот вопрос и провалилась в черную дыру. Звонит мама, и я наконец перестаю переходить по ссылкам. Мама рассказывает, что в их районе стало неспокойно. В почтовые ящики всех белых жильцов подбросили пакетики с леденцами. К ним приложена записка: «В вашем районе неспокойно?»

Еще мне очень понравилось, что отсутствуют назидательные выводы, рассуждения о вечном и прочая тягомотина.

Просто заметки, как будто ты сидишь в голове у героини и живешь онлайн. Книга рождает множество самых разных эмоций, от легкомысленного веселья, до катарсиса.

А выводы делайте сами.

 

Маркевич Светлана

 

 

 

«Зачастую счастье приходит в твою жизнь тогда, 

 когда надежды на него почти не осталось».

 

Как часто вы интересуетесь жизнью своих соседей, вспоминаете, когда видели или слышали их в последний раз? Наверное, не часто. Бывает и так, что люди с соседями по лестничной площадке не то что не общаются, но даже не знакомы. Но в данной истории другой случай. Соня Менделеева, главная героиня нашей книги, знала своих соседей с детства и общалась с ними. Она обратила внимание на то, что давненько их не встречала, да и запах из соседней квартиры стал просачиваться такой, что она заставила участкового заняться этим вопросом и вскрыть дверь. За дверью оказались два мумифицированных трупа. Соседи,  как оказалось, умерли уже год назад. Собственно, с этого момента и начинается детектив как таковой.

Но – небольшое отступление – романы Людмилы Мартовой, хоть и имеют всегда детективную составляющую, написаны в жанре любовно-детективных романов в серии «Желание женщины». Поэтому они значительно отличаются от произведений авторов, любящих кровавые сцены, сложные и запутанные истории. В книгах Мартовой, казалось бы, всё просто, и лишь детективная нить, ведущая к преступлению и к преступникам, напоминает нам о том, что это не просто современный городской роман, но и расследование, интрига. Одна из читательниц Людмилы Мартовой так описала своё впечатление от чтения её книг: «Нравятся мне детективы Мартовой, особенно хорошо читаются после сложных книг, и как раз так сложилось, что несколько книг подряд напряженно читались, а уж после … хотелось чего-то более легкого. История Сони Менделеевой и ее брата очень кстати оказалась.  Такая простая, близкая история, как будто про жизнь соседей читаешь, тем более тема соседей как раз и описывается в книге» (Интернет). Вот именно за эту простоту, хороший литературный язык и неторопливый слог  и любят читатели этого автора. И роман «Дьявол кроется в мелочах» написан именно в этом ключе. В романе будет и расследование смерти соседей, и поиски раритета – прижизненного издания стихов знаменитого английского поэта Уильяма Блейка, стоимость которого два с половиной миллиона долларов и из-за которого, как думается Соне, и убили пожилого соседа-учёного и его сына. А ещё в книге много-много любви: неожиданные и страстные романы и самой Сони, и её брата Дениса. Так что детективные расследования будут окрашены ореолом романтической влюблённости и горячих чувств. Одно другому, кстати, не помеха. Во всяком случае, Людмила Мартова умеет писать именно так, что всё в повествовании уместно и стоит на своих местах.

 

Валерия Базлова

 

«Не рой другому яму — сам в неё попадёшь» 

 

Люблю жанр классического британского детектива. Нравится мне эта атмосфера – без погонь и  перестрелок, жутких кровавых сцен и прочих нелицеприятных моментов. Это детективы, в которых есть головоломка, загадка, которую так приятно отгадывать в процессе прочтения. В них привлекает и интеллектуальная составляющая, и то, что  события разворачиваются в уютных отелях, фамильных усадьбах с глубокими корнями и традициями, уходящими во времена англов и саксов, в маленьких деревушках на фоне очаровательной английской природы. А если в них еще присутствует и юмор, тогда такое чтение - вообще праздник для души!

В поисках чего бы почитать этакого, в духе лучших писателей-детективов британских островов, обнаружила незнакомое для себя имя Патриции Вентворт. Оказалось, что  Патриция Вентворт – писательница,  творившая практически в тот же период времени, что и Агата Кристи, и ее  романы стояли в одном ряду  с лучшими детективными произведениями первой половины двадцатого века. 

Свое знакомство с творчеством Вентворт я начала с книги «Опасная тропа». Хотя английское название  его звучит как “Lonesome road”, что более точно  переводится как «Пустынная дорога», но уже во время прочтения  становится понятно, почему переводчик все-таки внес понятную метафору в название. 

В романе есть все, что присуще классическому детективу: и сюжет, и типично английская местность,  и любовная линия. Главная героиня – Рэчел Трехерн, наследница большого состояния и процветающего бизнеса. Так уж получилось, что отец оставил все Рэчел, не упомянув  в завещании не только других родственников, но и даже свою вторую дочь Мейбэл. У Рэчел есть почти все, что  нужно для комфортной, счастливой жизни – привлекательная внешность, огромные деньги, большой дом с роскошным садом и с прекрасными видами на море. Все, кроме….душевного спокойствия. Сначала были анонимные письма с угрозами, а затем последовала и череда  покушений на ее жизнь. Рэчэл терзается вопросом: неужели кто-то из близких ей людей так проникся к ней злобой, что перешел  от скрытой ненависти к столь активным действиям? Чтобы прекратить свои мучения и страхи Рэчел вынуждена обратиться к Мод Силвер, пожилой леди-детективу. Хоть тут же параллель с Мисс Марпл так и напрашивается, сразу оговорюсь – эти дамы совершенно разные. Мод Сильвер не поклонница  дедукции, у нее свои методы. При ведении расследования она требует от клиента полного доверия, любит делать заметки и тщательно их анализирует. А еще она  попутно что-нибудь вяжет и часто цитирует  поэта викторианской эпохи Альфреда Теннисона… 

В целом, книга производит благоприятное впечатление, пусть и нет в ней головокружительных поворотов, и описание событий нельзя назвать особо динамичным. Она вполне подходит, чтобы скоротать несколько зимних вечеров.

 

Смирнова Татьяна

 

«Постапокалиптика — поджанр научной фантастики, научного фэнтези, антиутопии и ужасов, в котором сюжет развивается в мире, пережившем глобальную катастрофу. Постапокалиптическим называют также творческий стиль, несущий настроение пустынности, одиночества и ужаса в образах постаревшей и покинутой техники или зданий.

Самый популярный сюжет в Постапокалиптическим мире – зомби-апокалипсис или Третья мировая война.

Термин «Постапокалиптика» (англ. post-apocalyptic) применительно к фантастике впервые использовал в 1978 году американский критик Алан Франкв в журнале SciFiNow. Термин, однако, вошёл в обиход на рубеже 1990—2000-х годов, прочно укоренился в бытовой речи и проник в научный язык».

 

Итак, на определении из Википедии можно было бы и закончить. Все ясно и понятно. Как и многие поджанры, постапок – пусть будет так для краткости – зародился достаточно давно. Еще в начале девятнадцатого века небезызвестная Мэри Шелли написала трехтомник «Последний человек». Но он не стал хитом, как «Франкенштейн». Не потому ли, что картины жизни после глобальной чумы и прочих трагедий показались читателям отвлеченным умствованием?

 

А вот когда над человечеством нависла реальная угроза (само)уничтожения, после Хиросимы, тогда да! 

Тогда подобного рода книги и фильмы пришлись ко двору. Нет, они не заполонили прилавки. Их было немного на самом деле. И произведения сии не ставили целью развлечь читателей-зрителей приключениями героев в свеженьком сеттинге. Ядерная угроза была слишком реальной и пугающей, любой обыватель воспринял бы в штыки развлекательные истории на костях мира.

Когда-то такого рода вещи назывались романами-предупреждениями, фильмами-предупреждениями. Суть понятна, да? «Гимн Лейбовицу» У.Миллера (1956) и «Почтальон» Д.Бринна (1984), «Мальвиль» Р.Мерля (1972), «Письма мертвого человека» В.Рыбакова (1986) – самые яркие из них. Почти все экранизированы.

Это то, что называют социальной фантастикой. Книги и фильмы, которые ставят сложные вопросы, заставляют задуматься о хрупкости маленького шарика в космосе, о том, что сломать легко, а починить невозможно. С задачей напугать картинки постядерной зимы и разрухи справились на отлично.

Конец всему волею автора можно устроить и менее разрушительным, но не менее радикальным способом. Берем эпидемию, убиваем две трети населения, сохраняя материальные ценности, берем падение метеорита – уничтожаем половину народу и две трети построек и прочего культурного наследия, берем климатические катастрофы – чуть медленнее, но убиваем всех, уничтожаем всё. И приключаем персонажей вот в этом чудесном, вдохновляющем антураже.

 Сарказм.

Конечно же, приключения посыпались. Каждый автор старался по-своему. Фантастическое допущение «среди тут завелась катастрофа, и почти все умерли» дает необозримый простор для фантазии и драматургии.

Мнится мне, что культовый фильм «Безумный Макс» (1979) стал последним камушком, которого не хватало, чтоб обрушить лавину из фильмов, книг, а потом и игр на тему постапокалиптики. Поперли и развлекательные, вроде самого МэдМэкса и, особенно его как бы продолжения «Дорога ярости» (2015). Так случилось, что я его посмотрела за компанию. Да простят меня поклонники, но скажу свое ИМХО.

Большинство подобного рода фильмов сделаны с упором на зрелищность. Безумно-футуристичные машины носятся по бескрайним пустыням. Условно разумные изощряются в разнообразных способах убийства друг друга. Лохмотья и доспехи живописны, цель квеста – вода и земля обетованная – сойдет за благородную. Вот только откуда дровишки, бензин у потерявших технологии дикарей? Да еще в количествах, потребных для многокилометровых гонок?

 Живописные взрывы, погони, драки и условная победа – вот и весь сюжет. Придирчивым зрителям лучше не смотреть, вопросики с матчастью и логикой замучают.

И такого рода продукции невероятное количество. Как спрашивало советское литературоведение и педагоги, «так чему нас учит этот фильм, книга?». Ответ – бей первым, если не хочешь сдохнуть, а, впрочем, ты все равно покойник.

Все время настаиваю, что десять процентов в любом жанре – это литература. Так что и постапок содержит внутри себя (а там еще воз с тележкой под-под-жанров) толику более сложных произведений, чем безыдейная бродилка-стрелялка с приправой из случайного секса.

 

«Противостояние» Стивена Кинга прямо таки люблю. За что? 

А вот за детально прописанную пандемическую катастрофу, сочетание грубой физиологичности с тонким флером мистики. За интересные психологические типажи персонажей и их замотивированное поведение. За философские разговоры у костра, за нетривиальные раздумья о человечестве в целом, ловко вложенные в уста героев. За то, что прыгнул выше головы и не сделал ожидаемую читателями «последнюю битву» типичной , а поднял повествование до аллегории и почти мифа. За честный ответ в финале. 

Если не читали, зажмурьтесь, будет спойлер. Там вроде все окей, ГГероиня с ГГероем поселились в уединенном домике, нянчат детку и наслаждаются покоем. Он спрашивает: «Как ты думаешь, люди чему-нибудь научатся?» Она долго молчит и отвечает: «Не знаю».

 

За что еще любят постапок? Ответы от создателей, то бишь, авторов: персонажей можно загнать в такую драматическую ситуацию, которая невозможна в обычном реальном сеттинге, можно поднять любопытные философские вопросы бытия, можно устроить героям такой поход с испытаниями, что все мухи от зависти сдохнут! Именно потому, что мир после армагеддона – это разгул анархии, то есть свободы творить то, на что обычный мещанин и обыватель не замахивались и даже не мыслили в эту сторону. Для выживших, разумеется.

 

Думаю, что у многих читателей похожие мысли бродят в голове. Поскольку, читая, мы так или иначе ассоциируем себя с персонажами, тут вообще получается гениально. Даже если сесть и конкретно представить любой из предложенных сценариев апокалипсиса, то видеть себя, любимого, среди погибших в первые же часы совершенно не хочется.

 Умом я это понимаю и помню со школьного НВП слова нашего военрука: «На нас даже ядерный заряд тратить не будут. Запулить обычной ракетой в химкомбинат (аммиак, селитра и тп) и половины области как не бывало».

 Но ведь книга-фильм – это совершенно другое дело! Это же вроде как игра. Разумеется, умрет кто-то другой, а я уж вывернусь, пройду испытания, спасу остатки цивилизации и заложу сад на Марсе. И любовь всей жизни попутно обрету. Как-то так.

Некоторые психологи утверждают, что постапокалипсис проигрывает все страхи человечества, но в облегченной версии. 

То есть, ты вроде как побоялся, капельку прочухал на своей воображаемой шкуре жуткие-страшные последствия и успокоился. Что сказать, для меня лично Кинговское «Противостояние» (а у меня первый перевод с неверным, но говорящим названием «Армагеддон») дало неслабую прививку от пандемии. Когда пару лет назад мир немножечко рехнулся, я покрутила пальцем у виска и продолжала жить себе спокойно. 

Пока люди на улицах не валятся снопами и не вымирают тысячами тысяч, то не пандемия, извините.

 

Моя собственная классификация. Не по типам толстого полярного лиса, подкравшегося незаметно. А по давности его пришествия к человекам.

 

1.Истории, которые начинаются с самого события или даже за некоторое время до него. Они похожи на модные в двадцатом веке книги-катастрофы и фильмы-катастрофы, к примеру, наш «Экипаж» или забугорные «Небоскреб», «Туннель» и иже с ними. Приличное вступление: мирная жизнь будущих действующих лиц, знакомство с героями, а потом хрясь! И катастрофа. И как (не)меняется поведение персонажей, которых вы уже начали любить. Только в постапокалипсисе размеры песца глобальнее. Сюда можно отнести и «Противостояние», и «День триффидов» Дж. Уиндема.

 

2.Истории, которые дают нам сразу мир, в котором апокалипсис был и прошел. Более того, у многих писателей по сюжету «событие» случилось так давно, что обросло легендами, байками, многократно переврано, а то и забыто новым человечеством.

 Прекрасный пример «Отклонение от нормы» того же Уиндема. Дано: пуританское поселение с очень суровыми порядками. Люди уже не помнят первопричину, почему они так строго следят за странными особенностями и количеством пальчиков у новорожденных, зачем устраивают проверки на норму, приплетая ко всему божественную милость или немилость. Про состоявшуюся сотни лет назад ядерную войну никто не помнит.

 На сакраментальный вопрос советской литературоведческой науки тут можно легко ответить так: эта книга учит тому, что отклонение от нормы как раз и сможет вывести жалкие ошметки человечества из тупика. И еще тому, как страх оказаться не таким как все становится рычагом управления.

 

И еще момент. За что не любят постапок. Оригинальной не буду, сказав, что за сложные моральные дилеммы, за жестокость, горы трупов, предопределенный финал. Автор так и так оставит героев в подвешенном состоянии. Может, даст надежду, намек, что все будет хорошо, лет так через тысячу, но не в данный момент. Хотя, понятие «хорошо» весьма растяжимо. 

Предположим, персонажи очередного «Метро 100500» проявили похвальное мужество, взаимовыручку, потеряли всего половину состава команды, заключили союз с выгодным кланом и добрались до вожделенного склада с консервами. Наелись и отправились обратно, навьючив поклажу на случайно одомашненного монстра. Хорошо? Конечно. Можно написать много-много продолжений, сходить отдельно за соком, чаем, гайками для неработающего дизеля и семенами монструозной травы. Но апокалипсис так и останется пост. Фарш невозможно провернуть назад.

Если взглянуть с еще одной стороны, то и такие книги-фильмы-игры вполне могут оказаться отличными. При условии создания убедительного антуража, запоминающихся персов, накала чувств и прочих плюшек для читателя-зрителя-геймера. Вовлеченность в мир, где все дозволено, бывает весьма заманчива.

 

Маркевич Светлана

мнение автора статьи может не совпадать с вашим

Расставляла книги, сданные читателями за день, и на глаза попалась «Будни учителя» Павла 

Астапова. Павел восемь лет проработал в школах преподавателем русского языка и литературы, а потом ушел в блогерство, и сейчас на его канале число благодарных подписчиков уже почти 480 тысяч. Решила поностальгировать по временам педпрактики в училище, и почитать, как же проходят будни учителя в общеобразовательной школе.

 Своим подходом к работе и воспитанию автор книги очень напомнил мне моего любимого преподавателя из средней школы, приятно вспоминать таких людей, которые помимо знаний, оставили еще и отпечаток в душе. На практике мы преподавали в секции музыкальной школы при училище, так что не видели, как организован учебный процесс в обычной школе, было интересно узнать о мелочах.

Сама книга разбита на короткие рассказы, на её страницах автор с присущей ему иронией, повествует о своей работе учителем русского языка и литературы. Вот примеры его красного словца:«45 минут Ада» - это о замене им заболевшего учителя не в своих, чужих классах;«перед каждой контрольной Петю в прямом смысле трясло, как бельё в сушилке;«Елена Петровна действовала на детей как удав на кролика»;«Ну золото же, а не педагог» - это Павел о себе любимом, а что, себя не похвалишь никто не похвалит.

 Тем не менее, я не сомневаюсь, что Павел Астапов был отличным учителем. Естественно эта книга в некоторой степени эгоцентрична,в ней много рассуждений о проблемах, с которыми сталкиваются преподаватели школы в целом,но мало разговоров со школьниками и коллегами.

«Паша ты же отличник!»,«Паша, у тебя же мама учитель начальных классов, ты же знаешь, что это такое!»,«тебе совсем на будущее плевать» подобные вопросы и комментарии Павел неоднократно слышал, будучи старшеклассником, от своих учителей, когда те узнавали, что он собрался поступать в педагогический университет. Но учителям всё равно не удалось наставить заблудшую овечку на путь истинный.

А вот особенно понравившаяся мне типичная сценка уже из школьных будней Павла-педагога оцените иронию: 

Школьников средних классов, оказывается, надо приучать к дисциплине. «Но если уж вы требуете что-то от ученика, то вы ОБЯЗАНЫ добиться неукоснительного выполнения своего предписания, хоть в лепешку разбейтесь, но не закрывайте глаза на свои же правила. Ребенок должен знать, что при любых обстоятельствах вы проконтролируете его деятельность. А если правила все-таки были нарушены, НЕПРЕМЕННО последует наказание». Если обещал поставить двойку, ставил, даже если знал, что за эту оценку администрация явно по головке не погладит. Обещал позвонить родителям – звонил, и не через неделю после сорокового замечания и двадцатой угрозы, а в тот же день. И постепенно у учеников сложится понимание, что вы слов на ветер не бросаете. 

Но, помимо кнута, нужно давать и пряник. Павел Викторович, вдохновившись опытом зарубежных педагогов, решил, «что за любое положительное действие ученика на занятии или перемене в обязательном порядке должно следовать поощрение. Немедленно! Это не какая-то там мифическая пятерка за год или возможность через пять лет поступить в престижный вуз», для этого он применил метод игрофикации.

«Ребенок приготовился к уроку на перемене, а не потратил пять минут в начале занятия на поиск ручки и тетради, – плюс один балл. Не приготовился – минус балл. Поднял руку и правильно ответил – балл. Решил пообщаться с соседом по парте – минус. Написал диктант на пятерку – плюс пять баллов. Не сделал домашнее задание – минус. Вы сами решаете, за что выставлять эти самые баллы и в каком количестве. И весь процесс происходит у ребенка на глазах» И всё это сводилось с помощью программы в единую рейтинговую таблицу, которая мгновенно отражалась на электронной доске класса раз в неделю. Верхняя пятёрка таблицы имела право немного улучшить, например, аватарку-персонажа по собственному выбору. После чего недельный рейтинг обнулялся, и ты мог сражаться за первое место на равных, невзирая на груз прошлого.

 Родители тоже могли видеть, за что их ребёнок получает баллы. Ученики начали соревноваться, как внутри, так и между классами.

 «Конечно же, эффект новизны прошел, и постепенно пугающие картины, когда ВСЕ, я не утрирую, ВСЕ ученики класса поднимают руку, чтобы ответить, буквально, выпрыгивая из-за парты, сменились на более привычные. Но… Привычка – вторая натура. И школьники банально привыкли, что на уроках русского языка и литературы мы себя хорошо ведем, слушаем объяснения Павла Викторовича и работаем. И поэтому, когда баллы потеряли такую неоспоримую ценность в глазах детей, дисциплина никуда не делась».

Отклик коллег на игрофикацию не заставил себя ждать.

 «– Нам некогда в игрушки играть, мы здесь детей учим, – закатила глаза учительница на первом ряду, всем своим видом давая понять, что большего бреда она еще не слышала. На следующий урок она, естественно, вызовет меня успокаивать детей, потому что «они совершенно не управляемые и даже на крик уже не реагируют». А у многих коллег автора по школе с дисциплиной была просто беда «Мне вот просто интересно: тем учителям, которым срочно требовалось мое присутствие на их уроке, приходила в голову мысль, что у меня тоже идет занятие?» 

Отдельно представлены ситуации с родителями, на практике видела подобное, не могу не согласиться с абсурдностью некоторых ситуаций: 

«Замечаю, что вторую неделю подряд Коля из пятого класса не делает домашнюю работу. Совсем. Двойки в тетради, двойки в дневнике, сообщение родителям в нем же, разговор с классным руководителем – все стандартные этапы пройдены. Вызываю мать Николая, решившего устроить себе каникулы в середине октября. На следующий день знакомлюсь с мамой, блондинкой лет тридцати пяти с забавными почти детскими хвостиками, затянутыми ярко-розовыми резинками. Интересуюсь, знает ли она о проблемах своего сына с учебой. 

– Конечно, – удивленно поднимает она брови. – Я все ваши замечания в дневнике Коленьки видела. Когда я пытаюсь, заставить Коленьку, – непроизвольно перевожу взгляд на Коленьку, который по росту почти сравнялся с матерью, – садиться за уроки, он начинает кричать и плакать, – еще раз смотрю на Коленьку и как-то с трудом представляю его плачущим. – Он говорит, что я его не люблю, раз заставляю учиться. Поэтому мы договорились, что он не будет делать домашнюю работу по русскому и математике, – продолжая говорить, женщина быстрым движением поправила волосы на голове сына. 

–Вы дого… Чего? – я редко теряю дар речи, но в этот раз было самое время для дебюта. Ребенок учится в пятом классе, и мама не находит ничего лучшего, как разрешить ему не делать задания по двум основным предметам. В ПЯТОМ классе! 

– Я люблю своего ребенка, поэтому не хочу с ним портить отношения, – заметив мою реакцию, попыталась объяснить свое решение родительница. 

– А-а-а-а, вот оно что, – понимающе закивал я, одновременно ощущая, как мой мозг начал капать на пол. 

– Вы могли бы почаще Коленьку на уроке спрашивать, чтобы он двойки ответами на уроке закрыл, или, может быть, после уроков он будет к вам приходить и здесь с вами делать домашнюю работу?

Вы когда-нибудь слышали более заманчивое предложение? Вот я – нет. Ни до, ни после. Мамы они такие… Не хотят портить отношения с детьми, любовь, все дела…»

Еще одна сценка, про «подлиз» перед контрольными: 

«Закончился седьмой урок у восьмого класса, мне нужно было срочно бежать на совещание, и я, конечно же, забываю назначить дежурных. Вернее, напомнить им, что это последний урок, а значит, необходимо остаться убраться. О том, что поднимать стулья теперь придется мне, потому что об этом я тоже не напомнил, пустая голова! я вспомнил, только переступив порог кабинета завуча. Ну, будем считать, что физическая нагрузка еще никогда и никому не вредила. Полтора часа интереснейшего совещания пролетели, скажем так, незаметно, поднимаюсь на свой второй этаж и замечаю, что из моего кабинета выходит четверо десятиклассников, у которых сегодня должна была быть дополнительная алгебра, и поэтому они все еще были в школе. Захожу в класс и вижу, что все стулья подняты, парты стоят ровно и даже доска, которая, к слову, была просто ужасна, помыта. Их никто об этом не просил, более того, никаких дивидендов за свою тягу к труду и чистоте они тоже не могли получить: демонстративно изображать школьную версию Золушки было просто не перед кем. До сих пор вспоминаю этот эпизод с улыбкой. Сами понимаете, не пришлось стулья поднимать!

Ну и вечная тема - «Зачем в течение нескольких уроков пытаться объяснить толпе детей, что такое логарифмы, если на это же объяснение можно потратить раз в десять меньше времени в институте, когда перед тобой в аудитории сидят только те, кому нужна математика, кто в ней разбирается и кто получил отличную базу в школе.» По этому поводу, думаю, у каждого есть свое мнение.

Книга читается легко, весело, местами конечно с некоторыми вздохами и сожалением, но ничего страшного, наверное, пока есть такие позитивные учителя.

 

Емельянова Анастасия