Если у привычного нам фэнтези (европейского, славянского и т.п.) ноги растут из фольклора и мифологии, то чем азиатское хуже? Ноги там будут подлиннее, потому как цивилизация под современным названием Китай существовала, когда еще древние греки палкой-копалкой окучивали оливки, а не тыкали стилусом в пергаменты.

Литературные опыты древних азиатских авторов очень сильно отличаются как от древних европейских, так и от современных историй разных стран. Дело не только в другом наборе богов-героев-сверхестественных существ. Дело в другом мировоззрении и житейской философии.

Нынешняя популярность азиатского сеттинга в фэнтези связана с новеллами Мосян Тусю и сериалом по ее произведениям. Особенно ретивые читатели рвутся в глубины востоковедения и погибают для западной литературы навеки. Шутка(нет).

Я тут узнала про жанр «уся». Поняла, что просто термин ускользнул от моего внимания, а сам сюжетный троп вполне знаком.

Из Википедии:

«Уся́ (кит. 武俠) — приключенческий жанр китайского фэнтези (литература, телевидение, кинематограф), в котором делается упор на демонстрацию восточных единоборств. Уся в кино представляет собой насыщенную фантастическими элементами разновидность фильма с боевыми искусствами. Термин «уся» образован путём сращения слов ушу («боевое искусство») и ся (рыцарь, зачастую странствующий)

Одним из первых произведений в жанре уся была танская новелла «Куньлуньский раб», повествующая о чернокожем невольнике, который благодаря чудесному навыку прыгать с крыши на крышу и взбираться по гладким стенам домов спасает из мандаринского гарема подругу своего хозяина. К жанру уся можно отнести и знаменитый средневековый роман «Речные заводи»

Запрещали этот жанр, дабы простые подданные не сильно раскатывали губу на стезю благородного разбойника, а то кто ж на полях вкалывать будет? Но с падением самой институции императора в начале двадцатого века жанр уся возродился. Китайские коммунисты, придя к власти, тоже перестали одобрять залихватские приключения восточных робингудов. Зато в Тайване и Гонконге уся расцвел пышным цветом и в восьмидесятых годах прошлого века стал явлением массовой культуры. Позже жанр потеснили всякие схватки в стиле кун-фу и мистика.

Но уся оказался удачной основой для новомодных течений кино и литературы. Потому что канонический уся развивается в вымышленном мире казацкой вольницы «реки-озёра», это некие места, свободные от воли императоров-королей-князей, законов и уложений. Чаще всего это условная школа боевых искусств (Шаолинь, Облачные Глубины???), клан или странствующий одиночка. Специфика восточных единоборств, плюс всеобщее учение цигун и проистекающая везде ци, плюс некое фантастическое допущение, а на выходе преувеличенные сверхспособности, полёты на мечах и все такое.

По сюжету некий молодой человек, переживший большое горе, отправляется в путь, дабы стать могучим бойцом и всем отомстить, всех победить, заодно по дороге помочь тем, кто за себя постоять не может. Либо случается соперничество меж благородным мастером боя и не слишком благородным. Главный герой чаще всего ПОГИБАЕТ. Упс.

Вот и отличие номер раз. Из тех, что привлекают западного и нашего читателя.

Я не большой спец по Востоку, но и то знаю, что отношение к смерти у китайцев, японцев, корейцев (наверное) в корне отличается от западноевропейского и американского, то бишь, христианского. Азия истово верит в перерождение. Культ предков – это не религия в нашем понимании, это образ жизни, уверенность в том, что умерший не уходит насовсем, дух его вселяется в заботливо приготовленную табличку. Микро-храм – шкатулка с табличками всех предков, их достают в праздник, им рассказывают последние новости про семью, предлагают ритуальное угощение и убирают обратно.

Именно поэтому герои книг горюют по умершим, погибшим товарищам-любимым-родным без размаха, свойственного западной литературе. Самоубиваются тоже в охотку, часто вдвоем, тем самым давая обет нести свою любовь в вечность, раз жестокая реальность и иерархический строй не позволили соединиться любящим сердцам. Японский обычай синдзю совершенно реален, мода на него прошла, но наверняка изредка случается и сейчас.

«Возьмёмся за руки и вместе
Уйдём из этой жизни в ночь,
Долг отдадим любовной чести,
И этим сможем лишь помочь»

И да, я помню, какое ошеломляющее впечатление на меня произвели несколько анимешных историй (названий не спрашивайте, забыла), посмотренных на взятых в прокате видеокассетах. Мало того, что ярко-красиво, запутанно, интригующе, волшебно, так и кончается гибелью или тем самым синдзю. И я такая перед телевизором с некультурно отвисшей челюстью и слезами на глазах: «как так-то, а??? за что, почему, а как же бороться, не сдаваться и прочие установки???»

У даосов, вероятно, другие установки, жизненные ценности и представления о том, что такое «честь».

Для некоторого понимания в разнице мышления всем рекомендую книгу «География мысли» Ричарда Нейсбита. Не все ученые были согласны с его выводами, но я там выцепила несколько критериев по которым можно ловко отсортировать условно западное от условно восточного подхода ко многим бытовым вещам. Например, американцы осуждают лично человека, если он совершил ужасное преступление, а китайцы – общество, семью, клан, которые плохо воспитали своего непутевого дитятку.

Еще для тест-драйва азиатской увлекательной литературы хочу предложить желающим детективный (!) цикл Ван Гулика. Да, автор голландец и немного потрафил западному читателю в смысле более простого сюжета, но он глубоко изучил тему и основами не поступился. Пусть в историях о судье Ди нет фантастики как таковой (капля мистики в паре романов), но сам сеттинг «Китай седьмого века» для нас натуральное фэнтези, настолько не похоже на все известные локации. Именно из этих книг я лично узнала о системе экзаменов для желающих сменить свой социальный статус. Представляете, можно было стать чиновником, но сначала зверски учиться, учиться и учиться… стихосложению в том числе. Я долго недоумевала, зачем это, пока не узнала, что раньше в Китае литературный и просторечный – это были два разных языка. Стихи писали другими иероглифами, звучал язык тоже по-другому. Вот такое кастовое деление даже на языковом уровне.

Впрочем, реформы образования в начале двадцатого века сделали свое благое дело. И влияние запада тоже сделало свое дело, к добру ли, к худу ли.

Но различия все равно остаются, в том числе и в остро модной литературе.

Провела небольшой опрос респондентов, увлеченных дорамами и новеллами. Выяснилось несколько любопытных пунктов.

1 И литературные, и киношные персонажи обильно цитируют древнюю литературу, стихи и прозу. Это одна из сторон того самого культа предков. То есть, для современных авторов азиатских стран совершенно нормально знать и практически применять красивые фразеологизмы или целые отрывки из конфуцианских, даосских и буддистских текстов. Для наших непривычных ушей и глаз цветистые фразы могут оказаться вырванными из контекста и не слишком понятными.

И тут в игру вступают переводчики. Уж как повезет, возможны и проколы, возможны и неправильные прочтения, возможны вольные авторские переводы.

2 В азиатских дорамах на фэнтезийно-исторические темы персонажи гибнут в таких количествах, что Джордж Мартин со своей «Игрой престолов» нервно курит в сторонке. В книгах то же самое.

3 Любовные линии через одну заканчиваются смертью, предваряемой жаркими клятвами встретиться в следующих жизнях и быть вместе наперекор судьбе.

4 Временная смерть персонажа не миф, а доподлинная реальность азиатского фэнтези. Чуть не в каждой первой истории имеются перерождённые или попаданцы в тела одного из главных персонажей.

5 В отличие от западного фэнтези, подкрепленного канонами виртуальных игр, герой чаще всего воин и маг одновременно. Внешность тоже далека от брутального типажа: «гора мышц», утрированно-мужское лицо с челюстью скалой.

Утонченность и еще раз утонченность! Утонченность телосложения, изящность черт лица, красивые глаза, роскошные длинные волосы! Утонченность манер, летящие одежды, похожие на женские платья (ай-яй, разрыв шаблона) и запредельная (по нашим меркам) жестокость с коварством.

6 Если уж дворцовые интриги, то такие извилистые, что европейцам не понять. Остается только читать и смотреть без отрыва, чтобы не потерять нить и логику поступков персов.

На волне моды, как мы уже заметили, стали печатать и фанфики на самое-самое известное, конечно же произведения Мосян Тунсю. И стилизации российских авторов.

Про фанфики с попаданками все понятно, они чисто для нашей публики, написаны сниженной лексикой, повествование от первого лица с подробными разъяснениями, как и в каких позах ГлавГероиня сей момент построит всех злодеев по ранжиру. Пробовала я читать одно, где ярая фанатка попадает в одну из второстепенных персонажей любимой новеллы, быстро соображает, что ее по сюжету скоро убьют и решает изменить канон. Поклонников у книги много, дай бог всем успешных продаж, как говорится.

Есть любимая мною стилизация под восток, корейские и китайские мифологические персонажи там ходят толпами. Книга уже не новая, но третий том автор за семнадцать лет так и не дописала. Анна Гурова «Лунный воин» и «Громовая жемчужина» – атмосфера вышла изумительная, язык хорош, интриг и крутых приключений, может, недостает, но искупается все очень славной и достоверной картиной мира. Конечно же оба тома переиздали с соответствующим оформлением, чтоб поклонники мимо не пробежали.

Свеженькие книжечки легко найти в сети, волна популярности, похоже, превращается в девятый вал. Насчет наших и англоязычных авторов ничего не могу сказать, качество может оказаться самым разнообразным.

А вот именно китайские, корейские, японские фэнтези-романы пока еще выбирают самые популярные и лучшие. Скоро косяками пойдут косяки, хе. И дело тут будет не только в торопливых переводах, а в том, что шлака всегда больше. Вы ж помните про закон Старждона?

Но я-то всегда жду отличного чтива, такого, чтоб не оторваться, чтоб сердечко трепетало, а хэппи-энд был… ну ладно, пусть по-азиатски суровым, в другой жизни встретимся.

Маркевич Светлана