Мартин Сутер «Лила, Лила»

Я пишу потому, что мне не с кем поговорить.

Тристан Бернар

 

 

Первой реакцией становится предположение, что читать будешь депрессивную историю о суициде.

«А ведь не вписаться в устье туннеля Ротванд было невозможно. Даже ночью.

Разве что промахнешься умышленно, как Петер Ландвай.

А Петер Ландвай – это я».

М-да...

Затем может показаться, что вот-вот настанет пора проводить семинары и мастер-классы на темы «Как старая мебель влияет на ваш личностный рост» и «Как креативно использовать чужие рукописи». Но герой романа Давид Керн, словно огурец-переросток, неинициативен и безволен…

Конечно, можно просто пропеть оду сканеру. А что еще, кроме сканера, нужно новомодному “писателю” Давиду Керну? Налицо авантюрное приключение с фактом нарушения авторского права. Предполагается свистопляска с литературными агентами, редакторами, издателями, возможным неожиданным появлением настоящего автора и прочими элементами экшена. Кроме того, напрашивается криминальная разборка с вероятным убийством вставшего поперёк пути настоящего автора (или мошенника, выдающегося себя за него). Но случится ли экшен-детектив?..

Отсканировать рукопись – это одно, а стать писателем – совсем другое. В общем, видится тут и смешная ситуация: официант, выдающий себя за писателя, с трудом может произнести то, что якобы написал. Если и не споткнётся на произнесении кружевной наколки, то на слове рандеву – запросто. Иначе говоря, анекдот.

Но опять же «но»... Всему виной любовь. А любовь зла – заставит и официанта стать литератором. Поэтому всё случившееся вдруг захочется расценить как романтическую комедию. Давид и Мари. Первому остаётся простить неблаговидный поступок, второй – посоветовать не менять так часто случайных друзей (Ларс, Ральф… ну, вся в мать!) и быть внимательнее к тем, кто «в данный момент волею случая работает официантом». 

А если всё-таки не комедия, а драма?.. Здесь еще раз «но». Вспоминается старая истина: «За проступки надо платить». Да и обман – это не самое лучшее средство для идеальных отношений между любящими людьми. (Господи, сделай так, чтобы история Давида и Мари не кончилась печально!) В общем, в повествовании Мартина Сутера проступают черты психологической прозы. Более того, в его роман закрадывается смерть… Трагическая нота, так сказать. 

Как вам? А я вот люблю, когда произведению тесновато в привычных литературных рамках и когда оно опровергает стереотипные ожидания.

 

Должен еще признаться в одной “любови” – к хорошим экранизациям. История «романа в романе», написанная Мартином Сутером, впервые предстала предо мной в виде фильма «Мои слова, моя ложь, моя любовь» с Даниэлем Брюлем в роли официанта Давида Керна. Фильм, радуя меня красотой немецкой речи (я смотрел экранизацию на языке оригинала), сразу же заинтриговал любопытной сценой: “писатель” Давид Керн пытается спастись бегством от встречи со своими читателями. Именно с этого кульминационного момента и начинается киноверсия сутеровской истории о любви, словах, лжи, верности и предательстве.

Конечно, книга и фильм далеко не одно и то же. Но книга (как и фильм) дает возможность испытать простые человеческие эмоции и задуматься о простых человеческих ценностях. А всё остальное – суета.

 

Автор отзыва на книгу - Дмитрий Кочетков.