А что было-то? Пара стройных ножек, да мордашка смазливая. Такие девахи стадами бродят по Голливуду в надежде выползти на экран, а этот паскудный городишка поедает их по сто штук на завтрак и не подавится. Ну, глаза красивые, тут уж что есть, того не отнять, фиалковая прелесть. Но одними глазками «фабрику грёз» не перешибешь. Тут мозги нужны, а ты как родилась дурой, так дурой всю жизнь и прожила.
Это я, и только я, сделала из тебя ослепительную звезду, гордость нации, кинобогиню, которую обожают миллионы, на которую не надышатся поклонники. Это я пережила твои бессчетные романы, браки и всех твоих собак. Я знаю у тебя каждую морщину, подтяжку, каждый лишний килограмм и седой волос. Знаю что и когда ты можешь сказать, в какую сторону посмотришь в следующую минуту, с какой ноги встанешь поутру. Я знаю о тебе все. Ведь я сама тебя всему научила. Ты – моё творение от А до Z.
Мне не повезло. Бог дал талант, ум, трудолюбие, но не то, без чего не стать актрисой в Голливуде: хоть мало-мальски приемлемой внешности. «Страшна, как смертный грех» - так это про меня. Мне ничего не светило, совсем ничего. Можно было, конечно, удариться в пластику, кроить и резать себя не переставая, пока не превратишься в еще более страшного монстра. Но голова не позволила, она нашла другой выход.
Меня считают домоправительницей, нянькой, кухаркой, помощницей этой дивы, этого идола, этого бриллианта. Но я-то знаю, что она стекляшка бутылочная обыкновенная. Знаю, потому что я - ее серый кардинал. Кем бы ты была, Кэт, если бы не Хейзи? Неужели ты, дорогая моя безмозглая курица, думаешь, что я позволю тебе разрушить все, что я с таким трудом создавала? То, что ты врюхалась без памяти в этого мальчишку, в этого альфонса, в этого жиголо, создало серьезные трудности. Но ведь хорош, подлец! Хрестоматийная внешность. Мужчина-мечта. Облако в штанах. Заваливает глупую куклу цветами, письмами, восхищениями и мольбами о встрече.
Но ты не настолько умен, мальчик, чтоб соперничать с Хейзи!
Детка, этот хрен с горы - скрытая угроза! Сама скоро убедишься. Уже? Что это? Паренёк пишет роман о ваших нежных чувствах с элементами порнографии? Ну-ну, а я ведь говорила. Что, уже и финал придумал? Да ты что! Гибнешь в результате нечастного случая? Ай, молодца! Хороший мальчик! Ну как, что делать? Придумаем! Это гусь еще повертится ужом на сковородке. Нет худа без добра, милая. На то и щука, чтоб карась не дремал. Он вон все придумывает несчастные случаи (один несчастнее другого), а ты все хорошеешь: морщинки разгладились, глазёнки заблестели, лишние кг ушли, потому как свежесть и острота ощущений вернулись. Вот теперь еще женим его на тебе и баста! До конца дней своих будешь в тонусе.
Чего тебе, Кэтрин? Что значит, он не писал тот роман? Ты на что, царская морда, намекаешь? Не надо гнусных инсинуаций, дорогая! Слышь, Галатея, не открывала бы ты рот лишний раз и не квакала бы чего ни попадя, ты всего лишь глина, а скульптор – я. И запомни: – как там у русских? – «Я тебя породил….»
Называть роман шедевром не стану: у Паланика есть вещи намного сильнее, те же любимые мной «Невидимки», «Колыбельная» или «Бойцовский клуб». Поклонники автора, конечно, будут ругать текст за беззубость, слабость и непричесанность. За то, что это уже не тот Паланик, каким был когда-то. Но это нормально, есть время подъемов и спадов, и пока автор в добром здравии, трудно сказать, что нас ждет дальше, будет ли его поиск новых форм адекватен ожиданиям читателей или это пустое. Поживем – увидим. И оптимистично, но без фанатизма, подождем следующую книгу. И перечитаем старые.
